Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый. Нелли Шульман

никогда не бывала в Америке, – напомнил себе юрист, – у нее израильский акцент в английском. Он раввин твоей синагоги, это невозможно…

      Теперь он собирался видеть Эмуну каждую неделю:

      – Дома она тоже покрывает голову, – на авдале ребецин носила шелковый тюрбан, – она совсем девчонка…, – Аарон готовил документы для визы миссис Гринберг. Эмуне было всего двадцать два года:

      – Она ничего не видела и не знает, – адвокат закрыл глаза, – и ее муж вырос в Израиле, пусть по рождению он американец. Я увезу ее в Сан-Франциско или Нью-Йорк, я сделаю все ради нее…, – Аарон привык к аккуратности в делах с Кланом.

      Вырвав лист из блокнота, он щелкнул зажигалкой. Женская голова исчезла в огне. Вытряхнув пепельницу на кухне, вымыв хрустальный бокал, он прислонился к холодильнику:

      – Я сделаю все, что она захочет, – твердо сказал себе Аарон.

      Нью-Йорк

      – Отлично, милочка, – велел фотограф, – теперь сумку за плечо…, – Ирена выразительно закатила глаза, – да-да, так и смотри…, – камера защелкала, – ты настоящая нью-йоркская штучка, к тебе не подступиться…

      Скаут из Life поймал Ирену в публичной библиотеке:

      – Мы снимаем обложку августовского номера, – зачастил парень, – темой будет городская молодежь…, – Ирена посоветовала:

      – Обратитесь к мисс Леоне Зильбер, она часто снимается для журналов. Она проводит каникулы дома…, – юноша развел руками:

      – Она отказала, а Ева, то есть доктор Горовиц…, – он вздохнул, – покинула ряды моделей, но всегда останется в наших сердцах…, – скаут похлопал длинными ресницами:

      – Гонорар очень хороший, – уверил он Ирену, – и вы попадете в популярный журнал…, – увидев одежду, Ирена скривила губы:

      – Кружева и мини, – презрительно сказала девушка, – вы боитесь, что иначе номер не купят…, – фотограф отозвался:

      – Сами понимаете, милочка, впереди мертвый сезон…

      Август начался изнуряющей жарой. Профессор Горовиц уехала в Норфолк, на базу объединенного штаба флотов:

      – Ты у меня хорошая девочка и справишься с хозяйством, – Дебора передала дочери пухлый конверт с наличностью, – Хаим обещал написать в сентябре. Загорай, купайся и готовься к учебе, дорогая первокурсница…, – в следующем месяце Ирена летела в Сан-Франциско:

      – Я поступила в Стэнфордский университет в шестнадцать лет, – гордо подумала Ирена, – профессор Зимбардо написал, что я обещаю стать гордостью американской науки…

      Она победно улыбнулась. Темные волосы разметал теплый ветер:

      – Да, да, да…, – крикнул фотограф, – иди, милочка, прямо на меня…

      Семьдесят Седьмая улица опустела из-за послеполуденной, как выражались в Бронксе, сиесты. Туристы в мятых шортах и пропотевших майках, остановившись на тротуаре, разинули рты:

      – Смотрите и восхищайтесь, – девушка вскинула твердый подбородок, – со мной никто не сравнится,