Чёрная полоса в Алькиной жизни. Галина Вильченко

можно реже выходить из палаты. Она лежала на кровати и смотрела в потолок. Кирилл снился ей почти каждую ночь: большой, сильный, надежный и ласковый. Во сне он обнимал её, целовал и говорил нежные слова. Просыпаясь, она старалась не открывать глаза, чтобы подольше сохранить любимый образ. Но постепенно иллюзия проходила, Алька понимала, что сон не соответствует действительности, открывала глаза и снова молча смотрела в потолок. Опять напомнили о себе дети. Им явно было тесно вдвоём, и они частенько устраивали потасовки в борьбе за жизненное пространство. Алька положила руку на живот и почувствовала резкие толчки. Она улыбнулась, погладила живот, толчки прекратились. Алька встала, решив умыть лицо. Она случайно глянула в окно и вздрогнула. По тропинке к больнице шёл её Кирилл. Сердечко у Альки тревожно забилось: он вернулся! Но вдруг навстречу Кириллу выбежала Валентина Андреевна в накинутой на белый халат шубе. Она что-то передала ему, они оживленно перекинулись парой фраз, он нежно поцеловал её в щеку, развернулся и пошёл назад, а Валентина Андреевна вернулась в больницу. В другое окно эту же картину видела Демченко, она позлорадствовала:

      – Что, хотела такого мужика отхватить, а он сорвался с крючка в последний момент? Так тебе и надо! А то ей, видите ли, мой муж не нравится! Да, пусть он маленький, зато мой. И работа у него престижная, зарабатывает хорошо. А ты теперь помыкайся одна с ребёнком, тогда поймёшь почем фунт лиха. Это тебе наука будет, не осуждай других, честных женщин, раз сама проходимка.

      – Ты сама заткнешься или тебе рот силой заткнуть? – не выдержала Марфа. – То же мне, выискалась честная, даже в больничном буфете умудряешься сахар воровать, представляю, что ты таскаешь из детсадовской кухни.

      – Не твоё дело, – Александра демонстративно встала, взяла полотенце и прошлепала к умывальнику. Долго чистила зубы и, умывая лицо, громко фыркала.

      – Не забудь убрать за собой, – сказала Зина, женщина, лежащая возле двери. – Воды налила, как будто здесь слон мылся.

      – Вот ещё, я в уборщицы не нанималась, придёт тётя Даша и подотрёт, ей за это деньги платят, – буркнула Александра в ответ.

      – Не хочешь убирать, значит аккуратней надо быть. Слушай, как ты, такая неряха, работаешь поваром, да ещё в детском саду? – удивилась Зина. – А в каком садике ты работаешь?

      – В «Ромашке», и тебя совсем не должно касаться, как я работаю.

      – Надо записать, чтобы не забыть, а то вдруг придётся ребёнку ходить в этот садик, так я перед твоим начальством прямо поставлю вопрос о твоем соответствии занимаемой должности. Или нет, у меня в санэпидемстанции родительница работает, надо ей шепнуть, чтобы твою кухню чаще проверяли, а то ещё подцепит малыш от тебя заразу какую-нибудь, – Зина взяла блокнот и стала что-то в него писать.

      Марфа довольно хмыкнула. Ей явно нравилась эта молодая женщина. Зину положили дня три назад, чувствовала она себя хорошо, задерживаться