Суд. Василий Ардаматский

Взял на билет обратно, на гостиницу, на еду…

      – Держите… – Глинкин сунул ему в руки бумажный сверток. – Эти деньги я одолжил на лодку, а сегодня выяснилось, что та лодка уже продана. Потом разберемся…

      – Ничего не понимаю…

      – Там поймете… – И Глинкин подсадил его в тронувшийся вагон.

      Там, в большом городе, Лукьянчик действительно все понял…

      Кустовое совещание проходило вяло, неинтересно, и его бесполезность ощущали все, даже Лукьянчик, впервые попавший на такой сбор. Просто кому-то надо было поставить «галочку» в плане по разделу «обмен опытом», а подумать, что такое совещание надо особенно требовательно готовить, забыли. Вот и выступали председатели исполкомов не с интересным и полезным опытом в своей работе, а с казенными отчетами о количестве заседаний и рассмотренных на них вопросов.

      В конце первого дня совещания, в последнем перерыве на перекур, к Лукьянчику подошли четверо таких же, как он, председателей. Предводительствовал у них узкоплечий, сухощавый мужчина с острым, как нож, лицом, с веселыми глазами по бокам горбатого носа. Фамилия у него была сразу запоминающаяся: Трубецкой. Так он и представился Лукьянчику, тут же пояснив, что к именитым Трубецким он отношения, слава богу, не имеет, фамилия получена его дедом за трубный бас, он был дьяконом.

      – А вы ведь новенький? Откелева? – шутейно спросил Трубецкой.

      – Город Южный, – ответил Лукьянчик.

      – Заменили ушедшего в иной мир Савушкина? – поинтересовался другой из четверки и добавил: – Вот, за упокой полагается…

      – Короче – мы тут сколачиваем ужин, – пояснил Трубецкой. – Не будете же вы умирать от тоски в своем гостиничном номере, слыша отдаленную музыку из ресторана? Предлагается организовать безмятежное застолье без протокола. А?

      – И есть, между прочим, такая традиция, – добавил третий.

      – Ну, если есть и традиция, я согласен, – рассмеялся Лукьянчик.

      За стол так и сели впятером. Бразды правления взял в свои руки Трубецкой, его сочный бас не умолкал:

      – Прежде всего, давайте решать, чей сегодня стол. Добровольцев нет? – Все промолчали. – Конечно, полагалось бы стол взять на себя новоиспеченному из Южного, но он чего-то молчит.

      – Я, конечно, не возражаю, – отозвался Лукьянчик не очень твёрдо, но Трубецкой уже звал официанта.

      Красивый парень в белой накрахмаленной курточке принял заказ, который составляли все.

      – Демократия, товарищи! – гудел Трубецкой. – Каждый заказывает, что хочет, а твое, парень, дело, это к официанту, ничего не перепутать и не забыть.

      В начале ужина Лукьянчик попытался завести интересный для него разговор про их общие дела, но куда там Трубецкой заявил:

      – Кто работу помянет – под стол.

      Лукьянчик не был особым любителем спиртного, не терпел пьяных, хотя дружеские застолья любил.

      Трубецкой произносил тост за тостом, и все они были такие, что отказываться выпить было даже неловко…

      Ужинали