Спасибо, что ты есть. Яна Белова

ненавидеть, но как только они пропадают из моей жизни, я забываю, что они есть на свете. С теми, кто близок, все сложнее. Если человек близок, я воспринимаю его целиком и мне уже безразличны отдельные вещи, которые я бы не простила тому, на кого мне наплевать. Фишка в том, что близким человек становится только, когда в нем нет ничего, что я не могу принять. А вот если я вдруг понимаю, что это что-то имеет место быть, то человек будто бы меня обманул, втерся в доверие и мой ближний круг, не соответствуя. Наверное, звучит, как бред?

      – Как раз все понятно, – усмехнулся Лекс, – Я сам такой, правда, я всегда считал эту свою особенность чем-то невротическим, пытался с этим бороться, а ты вот – осознаешь и считаешь нормой. Даже завидно.

      – Может и невротическое это нечто, мне все равно, – она обняла его покрепче, – все так, как есть.

      Из соседнего домика долетели раскаты хохота.

      – Они уже не ругаются, – вздохнув, резюмировала Марина, положив голову ему на плечо.

      – Может они просто помирились уже.

      – Я тебе должен сказать спасибо, – спустя какое-то время проговорил Лекс.

      Солнце окончательно завалилось за горизонт, с моря повеяло вечерней прохладой, вечер накрыл мир легкой туманной дымкой сиреневых сумерек. В небе зажигались первые звезды. Марине не хотелось, не только шевелиться, но даже ворочать языком.

      – В таких местах как это, когда все вот так вот мирно и хорошо, мне всегда сложно думать об отъезде, всегда возникают всякие темные мысли, а с тобой этого нет.

      – Я рада, – мурлыкнула она, – но тогда тебе тоже спасибо, что ты есть. От одной мысли, что скоро опять в холода и безнадегу хочется заплыть подальше и не всплывать никогда. А ты теплый, с тобой вся эта дурь не имеет значения.

      – Я примерно тоже имел в виду, – кивнул Лекс, крепче прижимая ее к себе, – мы ведь приедем с тобой сюда?

      – Обязательно, – уверенно заключила Марина, в тот момент нисколько в этом не сомневаясь.

      С неба ей подмигнула звезда – яркая прощальная вспышка перед падением. Марина впервые в жизни успела загадать желание, возможно, только потому, что впервые в жизни так четко понимала, чего хочет больше всего на свете.

      За несколько часов до отъезда проблемы большого мира напомнили о себе по полной программе – сообщениями на электронную почту, мелкими сложностями с трансфером, задержкой рейса на Москву и даже звонком на мобильник Лекса, которому тот не обрадовался более всего.

      Через три дня меня ждут в Лондоне, – буркнул он в ответ немому вопросу в обеспокоенном взгляде Марины, – будет официальная презентация четырех новых проектов, я им нужен как официальное лицо.

      – Ты хочешь уехать уже через три дня? Я думала, времени будет чуть больше…

      – Дня на два, потом в рождественский коматоз ехать туда смысла нет, и ремонт дома еще не закончен, это мягко говоря, – вслух размышлял Лекс, пристально изучая содержимое полусобранной сумки, – не помнишь, куда я зеленый пакет с зарядником дел?

      – Рождественский