Спасибо, что ты есть. Яна Белова

их драгоценную минуту. Марина и Лекс много гуляли, ездили на экскурсии на необитаемые острова, загорали и плавали в теплой, словно парное молоко воде прозрачных бирюзовых лагун и говорили. Обо всем и сразу. За пару последних дней Лекс рассказал о себе больше, чем до этого за два месяца.

      Его вырастил дед, родители, видимо, были слишком заняты и не слишком заинтересованы в ребенке. Дед же был самой значимой фигурой в его жизни. У Марины создалось впечатление, что дед Лекса считал его не внуком, а сыном, посвящал ему все свое внимание и силы. После его смерти Лекс в буквальном смысле остался один, формально, конечно, у него была семья, но стать полноценными родителями пятнадцатилетнему подростку не такая уж легкая задача, особенно учитывая обоюдное нежелание сторон прилагать к этому какие-либо усилия. Лексу уже не нужны были родители, а родителям не нужен был лишний геморрой в виде колючего подростка. Отношения не сложились. После совершеннолетия Лекс получил право распоряжаться наследством и семейным бизнесом. Все отношения с родителями свелись к деловым и формальным, родители стали бизнес партнерами и это устраивало и их самих и Лекса.

      Рассказал Лекс и об автокатастрофе, оставившей на нем кучу шрамов и лишившей его почки. Главным ее виновником был кокаин, впрочем, кроме себя Лекс никого не винил. По окончании длительного и тяжелого периода реабилитации и восстановления он на пять лет уехал в Канаду учиться. После кризиса 2008 года российский филиал семейного бизнеса решено было закрыть, не в последнюю очередь сыграло роль желание Лекса, который хоть и утверждал, что старается не вмешиваться в текущие дела, но, судя по тому как он говорил об этих делах, имел весьма широкие властные полномочия и периодически ими пользовался с жесткостью абсолютно авторитарного управленца.

      В бытовой жизни Лекс казался плюшевым, по крайней мере, с точки зрения Марины, с ним ей было легко сосуществовать на одной территории. Он не имел сколько-нибудь отвратительных ей привычек и никаких претензий не предъявлял. Однако назвать его снисходительным к чужим недостаткам не повернулся бы язык. В этом они с Мариной были похожи – оба прекрасно осознавали, что они хотят видеть и с чем иметь дело, а от чего так или иначе постараются избавиться или максимально отдалить от себя. Просто так совпало, что глобальных расхождений по ключевым пунктам у них не было.

      В домик французов заехали немцы, а в домик вскоре отбывших канадцев – швейцарцы. И те и другие приехали в свадебные путешествия, говорили по-английски намного хуже, чем прежние соседи, поэтому все общение с ними ограничивалось дежурными приветствиями и прощаниями.

      Частенько сидя у себя на веранде, Марина и Лекс слышали, как немецкие молодожены выясняют отношения, правда, понять разговаривают ли они на повышенных тонах в силу привычки или ссорятся, мешал языковой барьер.

      – Мы с тобой ругались, нет? – в один такой момент поинтересовался Лекс, задумчиво глядя перед собой.

      – Я не помню такого, – Марина тоже задумалась, но в памяти не всплыло ничего хотя бы