Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн

секундой все больше скрывала солнечный свет. Дальняя часть аркады терялась в густом сумраке.

      Почти сразу я наткнулась на неприметную дверцу, увитую плющом. Я собралась с духом (о-хо-хо, я пришла в гости к принцу, мать моя женщина, в гости к принцу!) и постучалась.

      Дверь открылась.

      На пороге стоял Ищущий: высокий, худой, в атласной пижаме лимонного цвета. Последнее меня жутко смутило. Неужели я его разбудила? Его Высочество – адепт дневного сна? Но отступать было поздно.

      – О, Тинави! Вам удалось выделить время, чтобы навестить меня – это чудесно! И к-как вы вовремя – мне к-как раз подали чай. Добро пожаловать в мое ск-кромное пристанище, – Лиссай светился от радости, как оранжевая ягода дерева ошши. Такой же рыжий и теплый.

      Я подумала, что мне хочется называть его Лисом, а не Лиссаем.

      Он слегка поклонился и галантно пропустил меня внутрь. Когда принц повернулся, стало видно, что на спине его пижамы вышито королевское древо в короне – красота!

      Но войдя в комнату, я обомлела.

      Круглое помещение с купольным потолком не содержало почти никакой мебели. Только кровать, кресло и пустой мольберт.

      Зато везде валялись банки с темперой и холсты, натянутые на подрамники.

      Со стен были содраны обои, и голые, осиротевшие камни кто-то покрыл ярко-белой краской. То же самое случилось с паркетом. И постельное белье на неубранной кровати было белым. И обивка кресла. Вместо штор – тонкий белый тюль.

      Мне показалось, что я снова в Лазарете.

      Только распахнутые настежь окна под потолком добавляли помещению жизни. Растущая снаружи глициния бесцеремонно шарила сиреневыми ветками по комнате – они проваливались сверху вниз, наполняя спальню упоительным ароматом.

      – К-как вам? – любезно спросил Лиссай, усаживая меня в единственное кресло и выдавая белую фарфоровую чашечку с чаем.

      Чайник – белый – стоял прямо на полу.

      – Весьма… необычно, – призналась я.

      Как-то совсем не так представляешь дворцовые покои.

      – Вы ведь понимаете, зачем это? – Лиссай посмотрел на меня заговорщицки. Нечто безумное мелькнуло в его глазах.

      – Не хочу вас разочаровывать, – осторожно ответила я, снова обводя комнату взглядом. – Но нет, не понимаю.

      Принц будто немного расстроился, но потом воспрянул духом и кивнул. После чего неожиданно разулся и босиком прошлепал в дальнюю часть спальни. Там он встал, широко раскинув руки, и торжественно объявил:

      – После долгих экспериментов мне удалось создать пространство, из к-которого легче уходить в Святилище. То есть это я называю его Святилищем. Не знаю, к-какой вариант предпочитаете вы.

      Я замерла с чашкой чая, не донесенной до рта.

      – М-м-м… – протянула я, дугой выгнув брови. Лиссай приложил руку к сердцу:

      – Тогда, в библиотеке, я сразу узнал в вас к-коллегу.

      Я уставилась на принца, как баран на новые ворота.

      Ну обалдеть! Всю жизнь я думала, что что-то знаю, а окружающие упорно доказывали мне обратное. Чаще всего это случалось на экзаменах. Но в последние