Любовь по обмену. Лена Сокол

на футбол он меня не хочет с собой взять? – интересуется Джастин как ни в чем не бывало.

      – Что? Что он сказал? – оживляется отец.

      – На футбол с тобой просится, – вздыхаю я.

      Лицо папы сияет, как у кота, который только что налакался сметаны.

      – С удовольствием, сынок! Как раз сезон начинается!

      – Знаем мы ваш футбол… пиво, семечки… – начинает мама и, уловив угрожающий папин взгляд, тут же прикусывает язык.

      – Вообще-то, они любят друг друга, – говорю я гостю, опуская взгляд в тарелку. – Вроде…

      Джастин кивает, и дальше мы едим молча.

      Когда ужин подходит к концу, американец помогает нам с мамой убрать посуду со стола.

      – Почему вы не пользуетесь? – удивленно интересуется он у нее, указывая на посудомоечную машину.

      Я в замешательстве, но перевожу вопрос. Мама смотрит на Джастина так, словно он сморозил какую-то глупость.

      – Потому что я вымою посуду лучше, – отвечает она и включает воду в раковине.

      А что, все очевидно. И даже логика присутствует. Перевожу ее ответ американцу, и того он, кажется, тоже устраивает. Поблагодарив маму еще раз, парень поднимается к себе.

      Я тоже иду в свою комнату. Со страхом открываю ноутбук и пытаюсь дозвониться Славе. Он не отвечает. Ничего удивительного, я бы тоже обиделась. Пишу длинное письмо, отправляю. Всю ночь ворочаюсь в постели, то проваливаясь в сон, то снова просыпаясь. Вот только снится мне не мой парень, а крыша в вечерних сумерках, розовый закат, желтоватые листочки яблони и нечаянные прикосновения Джастина к моей коже.

* * *

      Когда утром я иду в ванную, в комнате брата тихо. Принимаю душ, одеваюсь и снова возвращаюсь к его двери, чтобы сказать, что нам пора на учебу. Набираюсь смелости, стучусь, но мне никто не отвечает. Открываю дверь – пусто. Американца уже нет. Я спускаюсь вниз и замираю на последней ступеньке.

      Происходящее на кухне кажется идиллией. Джастин сидит на стуле, а перед ним большая тарелка с блинами, рядом стоят чашки со сгущенкой и вареньем. Выключив плиту, мама поворачивается к американцу и показывает, как правильно скатать блин в трубочку или сложить треугольником, чтобы потом макнуть в одну из чашек.

      – Нравится? – спрашивает мама, нажимая костяшкой пальца на экран планшета.

      – Do you like it? – отзывается электронным голосом онлайн-переводчик.

      – О да, – кивает Джастин, прожевав кусочек, а затем (держите меня семеро) говорит: – Спа-сы-ба!

      Мама чуть не подпрыгивает от радости. Пишет что-то в планшете, читает внимательно, а затем выдает:

      – Ай эм вери хэппи!

      Парень, сворачивая очередной блин, улыбается ей.

      Круто.

      Меня мучает только одна мысль: нужно научить его проговаривать букву «р». А маму – отучить.

      – Всем привет, – говорю, тихо входя на кухню.

      Оба поворачиваются ко мне.

      – Привет, – отзывается мама.

      – Привет, – вторит на английском Джастин.

      Беру чайник, кружки, расставляю их на столе, кидаю внутрь чайные пакетики и заливаю кипятком.

      – А