Три метра над небом. Трижды ты. Федерико Моччиа

И все мы чокаемся.

      – За твое счастье, папа.

      – Да…

      – За ваше! – добавляет Фабиола, улыбаясь Кире.

      – Спасибо. – Кира смотрит на папу, который тут же кивает, словно вспоминая, что он что-то забыл.

      – Ах, да. Мы поженимся в июле. В Тиране.

      Это кажется мне странным.

      – Отлично, тогда мы это и отпразднуем.

      – Ну да!

      Папа наконец-то расслабился.

      – А теперь давайте есть! – говорит он и обращается ко мне: – В Тиране, насколько я знаю, много работают с итальянцами, там хорошее телевидение…

      – Да, знаю.

      – Ты мог бы этим воспользоваться.

      – Конечно.

      Я не рассказываю, что они уже купили несколько наших проектов, хотели заполучить даже наших авторов, но после первой недели больше никому уже не платили. Почти все авторы вернулись, кроме двоих. Один из них обрюхатил албанку, а другой влюбился в албанского парня и решил, что там ему будет проще жить со своим каминг-аутом. В том числе, потому что он почти не говорил по-английски, и мало кто понял, о чем он объявил.

      – Попробуйте это. – Кира передает нам странную мешанину. – Это таве-коси. Оно очень вкусное, я приготовила его из яиц, баранины и йогурта. А потом вы должны попробовать и бурек… – И она передает нам пирожок с начинкой из соленого сыра. Я зачерпываю таве-коси половником. Паоло ждет, чтобы я попробовал его первым, чтобы понять, стоит ли рискнуть и ему. Зато у Фабиолы отличное оправдание: «Я на диете». И она кладет себе лишь немного салата. Маленький Фабио перед выходом уже поел дома. Я решаю попробовать всего, что мне тут предлагают; вообще-то мне любопытно. Так что я ем и одновременно смотрю на папу, который гладит Киру по руке и говорит ей: «Вкусно, действительно вкусно, пальчики оближешь».

      Но это не так, он бессовестно врет. Он заставлял маму готовить всегда одно и то же, любое другое блюдо вызывало у него отвращение. А вот с Кирой он, наоборот, стал совершенным подкаблучником. Неужели мы, мужчины, все такие? Неужели достаточно того, чтобы какая-нибудь вертихвостка была на двадцать лет моложе, чтобы превратить нас в таких тюфяков?

      – Ну как? – спрашивает меня Кира.

      – Отлично, действительно специфический вкус.

      На самом деле я бы с удовольствием съел карбонару или пиццу, но почему бы не сделать их счастливыми? Папа счастлив, и она тоже. Зато шампанское – отличное, и я тоже счастлив, что сделал такой выбор. А еще тому, что не рассказал, что Джин ждет ребенка, мальчика. Или, может, девочку? Кто знает, может, они будут играть вместе. Если к тому же их дочь будет тетей моей дочки или сына!

      – Прекрасно, действительно прекрасно! – говорю я, в некотором замешательстве размышляя о том, какой будет наша разросшаяся семья.

      И думаю о моей матери и о том, как мне ее не хватает. По крайней мере, в этом я искренен.

      33

      Вернувшись в офис, я замечаю, что дверь кабинета Джорджо открыта. Одной рукой он водит компьютерной мышью, другой держит телефон, по которому тихо с кем-то разговаривает.

      – Да. –