В огне революции: Мария Спиридоновна, Лариса Рейснер. Елена Майорова

крестьяне молились за нее в специально поставленной часовне во имя Марии Египетской. Революционерка София Дубнова-Эрлих, дочь историка еврейства Семена Дубнова, в своих мемуарах вспоминала, как неожиданно для себя увидела на собрании бундовцев[4] в доме у старика Соломона рядом с мезузой и менорой фотографию Спиридоновой. Ее портрет имелся у всех студентов и курсисток в съемных в складчину комнатах в доходных домах. Кроме того, все статьи о ней перепубликовывались социалистической и либеральной печатью на Западе.

      Сама Мария больше всего боялась, что не сможет достойно встретить смерть. По свидетельствам очевидцев, в те роковые дни ожидания она часами просиживала за тюремным столом. Соорудив из шпилек что-то наподобие виселицы, она подвешивала на волосе человеческую фигурку, слепленную из хлебного мякиша, и долго ее раскачивала, как зачарованная следя за „повешенным“.

      В народе все более нарастало сочувствие жестоко изувеченной девушке. За состоянием ее здоровья следила вся страна. Рассказы о ней передавались из уст в уста, Мария становилась героиней нового революционного эпоса. Показательна такая народная песня на заунывный мотив:

      Сумрачно в женской тюремной больнице,

      Сумрачный день сквозь окошко глядит.

      Грустно, вся в черном, при дочери милой,

      Старая женщина плачет сидит.

      Эта несчастная дочь ее Мария

      С грудью разбитой, при смерти лежит,

      Места живого на теле не видно,

      Череп проломлен, и глаз не глядит.

      Слабую руку она протянула,

      Чтобы родную ей руку пожать.

      Мать поцелуями руку покрыла

      И начала еще громче рыдать.

      Царское правительство не решилось казнить юную террористку. Министр внутренних дел Дурново отправил секретную телеграмму-молнию о пересмотре дела. Он полагал и надеялся, что Спиридонова и так умрет от полученных увечий. Смертный приговор был заменён бессрочной каторгой.

      Произошло то же самое, что случилось с легендарной Натальей Климовой, бывшей возлюбленной Соколова-"Медведя“. Климова, на редкость красивая девушка, была потомственной дворянкой и дочерью видного земского деятеля, члена Государственного совета и октябриста по партийной принадлежности. Вступив на революционный путь 20-летней курсисткой в 1905 года, она стала одной из наиболее ярких женских фигур максимализма. За участие в организации взрыва дачи П.А. Столыпина на Аптекарском острове, когда сам Столыпин не пострадал, но погибло около ста ни в чем не повинных людей, она была присужда к смертной казни. Ей, как и Марусе, виселица была заменена ссылкой в каторжные работы. Наталья Климова стала прототипом Натальи Калымовой – главного действующего лица в романе Михаила Осоргина „Сивцев Вражек“. О Наталье Климовой написал пронзительный рассказ „Золотая медаль“ Варлам Тихонович Шаламов, а в наше время —

      Григорий Каи в биографическом исследовании „Наталья Климова. Жизнь и борьба“.

      В петербургском Доме предварительного заключения, еще не зная

4

Бунд – еврейская социалистическая партия, действовавшая в Восточной Европе с 90-х годов XIX века – до 40-х годов XX века. Бунд считал себя единственным представителем интересов достаточно многочисленного на этих землях еврейского рабочего класса. Представители Бунда занимали руководящие роли в общероссийском меньшевистском движении, вели политический диалог с кадетами, но от сотрудничества с большевиками отказывались, так как отрицали возможность немедленного перехода к социализму и считали более предпочтительной для страны буржуазно-демократическую альтернативу. Первоначально включали в арсенал деятельности терроризм.