Вольный Дон. Василий Иванович Сахаров

человек. Так продолжается весь день и ближе к вечеру, все кто остался, или расходятся по хатам, или выбирают атамана среди своих, а потом сами идут в поход. Что характерно, зачастую, такие отряды двигаются совсем не туда, куда собирались утром. Бывало такое не раз, что основное войско на татар мчит, а гулебщики на Волгу или на Кавказ направляются. А что им сделаешь? Вольные люди. Куда хотят, туда и идут.

      За размышлениями мы незаметно дошли до соборной площади. Народу битком, и кого тут только нет. Свои браты донцы, запорожцы, терцы, калмыки из Сальской степи, бурлаки, прошедшие войну с имперскими войсками крестьяне и лесовики-раскольники. А помимо них еще и любопытные, строители и сами горожане, степенные старожилые казаки, их жены и дети, седобородые старцы и пара священников из церкви. Шум, гам и толкотня, живое людское море, и от разноцветных одежд рябит в глазах. Давненько такого интересного схода казачья столица не видела, есть на что посмотреть.

      Мы с ватажниками, с трудом, провожаемые недовольным гулом, протолкнулись в первые ряды и смогли увидеть концовку набора в очередной отряд. В центре большого круга стоял статный запорожец с длинным оселедцем на непокрытой голове, красных сафьяновых сапогах с сильно загнутыми носами, в красных же шароварах и синей шелковой рубахе. За необычным белым кушаком из парчи турецкий ятаган и пара пистолетов. Колоритный казачина, которого я знал.

      Звали его Харько Нечос, и в минувшей войне он был одним из ближних соратников командарма-3 Беловода, сильный боец и умный командир. Рядом с ним в две неровные шеренги полторы сотни воинов, в основном, как и он, запорожцы, но и терцы имеются и несколько горцев, по виду черкесы или вайнахи. Все как один справные бойцы, и мне сразу заметен правильный подход Нечоса. Запорожцы свои и знают его не понаслышке. А для черкесов и терцев Каспий и Кавказ родной дом, они обеспечат ему разведку и правильное понимание того, кто есть кто в тамошних землях, и всегда расскажут, кого можно грабить, а кого лучше не трогать.

      – Эй, атаманы-молодцы! – Запорожский атаман, подбоченясь, взглянул на людей. – Еще три места имеется. Кто со мной!?

      В круг сразу же хлынул десяток казаков. Харько Нечос переговорил с ними, троих отобрал, а остальные вернулись назад. После чего запорожец поклонился кругу и перекрестился на церковь. Его отряд, под приветственные и доброжелательные выкрики людей, покинул соборную площадь и двинулся в сторону восточных ворот, где проходил сбор гулебщиков, которые пойдут за основной армией.

      Наклонившись к уху ближайшего донца, невысокого мужчины лет тридцати пяти, в справном сером жупане и с длинной саблей, я спросил его:

      – Давно здесь стоишь?

      – С утра.

      Казак искоса посмотрел на меня. И признавая за равного, кивнул.

      – Сколько отрядов уже ушло?

      – Этот седьмой, почти тысяча человек на перса собралось.

      – Кто еще людей набирать будет?

      – Семен Белый, Тарас Порох и Никифор Булавин. Белого