Вольный Дон. Василий Иванович Сахаров

и возражений не последует, но все равно будут думать о далеких сказочных странах, где текут молочные реки, а золото как булыжники под ногами валяется.

      – Подвигов захотелось? – спросил я Черкаса. – Не навоевались еще?

      – Так ведь одно дело с православными резаться, которые нам свои, а другое дело басурман бить.

      Еще раз, оглядев ватажников, я принял окончательное решение и сказал:

      – Тогда вот вам мое слово – идем на юг.

      Парни заулыбались, и тут раздался голос отца, который неожиданно вышел из-за летнего навеса и появился рядом с нами:

      – Куда это ты собрался!?

      Тон, каким это было сказано, говорил о том, что батя в ярости, и я не понимал почему.

      Вскочив с травы, я посмотрел на него. Кондрат стоял, чуть набычившись, лицо красное и гневное, а глаза спокойные. Так, чтобы никто не видел, он подмигнул мне и, посмотрев ему за спину, я увидел полковника Лоскута и нескольких донских старшин, которые мечтали о возвращение к старым законам: Казанкин, Соколов, Юдушкин и Турченин, знакомые все лица.

      «Ясно, батя и Троян что-то задумали, а я в их задумку как игровой элемент вошел. Ну, хорошо, пойду на поводу у старших, подыграю вам».

      – Батька, мы в поход на Персию собрались. На море Хвалынское пойдем, шарпальничать станем и с басурманами драться.

      – Мал еще против персов ходить. Молоко на губах не обсохло. Дома останешься.

      – А вот и нет! – увидев в глазах отца молчаливое одобрение, не согласился я. – Первая кровь на мне есть, так что могу и сам пойти.

      – Ах, так! Да я тебя!

      Кондрат вынул нагайку, которая у него была приторочена за кушаком со стороны спины, и попытался меня ударить. Но я отскочил в сторону, а к нему подошел Лоскут, который на показ закричал:

      – Успокойся, атаман! Ну, неслух твой сын, но все мы такими были.

      – Ладно, – бросил батя и, спрятав нагайку обратно за кушак, повернулся к старшинам, которые очень внимательно смотрели за всем происходящим, и кивнул им в сторону ворот: – Пошли атаманы-молодцы, обговорим дела наши.

      Войсковой атаман и старожилы покинули двор, а ватажники отошли в сторону и я спросил Лоскута:

      – Троян, что это было?

      – Война с Россией окончилась, и теперь старшины в атамане слабость ищут. Вот мы и решили тебя на первый план выставить. Показать раздор между отцом и сыном, и этим отвлечь их на время.

      – А откуда знали, что все так сложится?

      – Ватажники твои уже третий день про поход рассуждают, и подтолкнуть их на то, чтобы они именно сегодня к тебе с этим вопросом подошли, было проще простого.

      – Понятно. А про то, что я в Черкасск въехал, караул доложил?

      – Верно.

      – Могли бы и предупредить.

      – А чего предупреждать? И так все хорошо сложилось.

      – И что теперь?

      Лоскут посмотрел по сторонам, ухмыльнулся и сказал:

      – Теперь, Лют, для многих людей ты становишься интересен, и тебе начнут предлагать помощь людьми и деньгами. Переизбрать такого