Сын атамана. Василий Иванович Сахаров

ждать и смотреть, что дальше произойдет.

      – А я тебе и без ожиданий скажу, что может быть. Лукьян Максимов тоже про карателей ведает. Поджилки у него трясутся, и войсковой атаман ищет того, кто в случае большой беды от князя, смог бы его прибить. И на кого он посматривает, догадываешься?

      – Немудрено догадаться, на меня, наверное.

      – Правильно, потому как ты человек известный и крови не боишься. Помнишь, как ты от слободских людишек и царевых солдат солеварни освобождал? Вижу, что не позабыл. Тогда Лукьян тебе тоже говорил, мол, ты дело сделай, а мы прикроем. И потом он же со своими товарищами тебя выдать хотел. Разве не так?

      – Я на память пока не жалуюсь.

      – Теперь так же будет, если Долгорукий зверствовать начнет. Ты, Кондрат, князя убей, а потом мы тебя укроем. Так скажут Максимов и старожилы из богатых низовых казаков.

      – Не будет этого! – отец вскочил с места.

      – Ты успокойся, сядь, и не шуми, – тихо и вкрадчиво сказал полковник.

      – Все! Я спокоен.

      – Вот и хорошо. Соображаешь нормально?

      – Да.

      – И что скажешь?

      – Не стану я пешкой Максимова и его друзей. Сам все сделаю, и сам за собой казаков поведу.

      – Вот и правильно. С чего начнешь?

      – Хотел завтра в Черкасск направиться и с Ильей Зерщиковым поговорить, да видно не судьба. Прямо сейчас в Бахмут вернусь и там всех сотников да атаманов, кто за меня стоит, на Круг соберу. Ты со мной, дядька Иван?

      – С тобой, а иначе бы и не суетился.

      – Кто тебя знает, ты как перекати-поле, сегодня здесь, а завтра ищи-свищи полковника Лоскута.

      – Это верно, и поначалу я думал в стороне отстояться, самого бунта дождаться и только тогда в дело вступать. А на тебя посмотрел и решил, что тянуть не стоит.

      Атаман прищурился и, пристально посмотрев на старика, спросил:

      – И что, твои прознатчики тоже моими людьми станут?

      – Если я разведкой займусь, тогда станут, – усмехнулся Лоскут.

      – Договорились.

      Разговор был короткий, я тому свидетель. Поспела ушица и подошли казаки. Все поели, и настал черед снова вернуться к делам. Отец с Лоскутом, уже без меня, что-то обсудили, крепко поспорили и я даже думал, что дойдет до драки. Но все утряслось, полковник и будущий предводитель восстания ударили по рукам, и казаки, что булавинцы, что лоскутовцы, стали получать приказы атамана:

      – Илья, направишься в Старо-Айдарский городок. Там найдешь Семена Алексеева по прозванию Драный, скажешь ему, что он срочно нужен в Бахмуте. Коль будет спрашивать, намекни, что каратели с Москвы идут, беглых людишек ловить, – Кондрат усмехнулся и дополнил: – Драный сам из беглых и как он барский дом перед побегом поджег московиты еще помнят.

      – Сделаю.

      – Андрей, в Голубовский городок помчишься, к Игнату Некрасову. Ты его помнишь, пять дней назад у него гостили. Скажешь, что время пришло и он нужен своему народу.

      – Помню Игната, все как есть передам.

      – Тебя как зовут? – спросил атаман одного из лоскутовцев.

      – Ерема, –