Неаполитанская кошка. Анна Данилова

блики на белые яхты и парусники и делала их нарядными, праздничными. Да и вся набережная, переливающаяся на солнце, казалась предназначенной лишь для счастливых людей.

      Я очень хорошо запомнила то место, с которого камера русской Тамары повернула к самому берегу, туда, где за металлическими перилами начиналась полоса серо-белых каменных валунов, между которыми, собственно говоря, и прятались кошки.

      Сначала я миновала основу старинной мраморной полуразрушенной колонны, в тени которой прямо на каменной площадке можно было увидеть купающихся, затем показались рыбацкие лавки, где торговали свежими морепродуктами.

      Веселые загорелые рыбаки, развалясь в тенечке под тентами на белых и голубых пластиковых стульях, о чем-то переговаривались, лениво окликая друг друга. В круглых белых емкостях в прозрачной воде томились устрицы и мидии, и каждый такой море-натюрморт был украшен желтым крупным лимоном.

      Я искала глазами лавку, представлявшую собой стеклянный шкаф с размещенной внутри наклонной плоскостью и торчащими из нее кольями, на которые были нанизаны порционные куски рыб в обрамлении красивой лавровой зелени, а сверху эта морская снедь украшалась гирляндами красных перчиков и лимонами.

      Вот, вот она эта лавка, за которой и начинаются серые, выбеленные солнцем валуны, вдоль которых и прохаживался с пакетом мужчина, похожий на Алекса.

      Я шла медленно, разглядывая прохожих и одновременно ища взглядом кошек. И когда увидела одну, тощую белую с рыжими пятнами, сонную и одуревшую от жары, напряглась – если кошка вышла из своей прохладной каменной щели, значит, почувствовала что-то. И словно в подтверждение моих мыслей я увидела, как один мужчина в синей рубашке и небольшой серой шляпке остановился рядом с кошкой, достал из кармана жестяную банку, проворно открыл ее, из другого кармана достал ложку и принялся выкладывать консервы прямо на теплый плоский камень – из щелей сразу же выпрыгнули еще три кошки, которые сразу же набросились на еду.

      Ну что ж, решила я, один шаг я уже сделала – нашла то место, где в любую минуту может появиться «Алекс».

      К тому времени, как я оказалась здесь, я успела подумать и даже полюбить уже саму мысль о том, что он все-таки не турист, а житель города, потому что вряд ли турист, приехавший поглазеть на Везувий, станет покупать в магазине кошачий корм.

      Скорее всего, он часами будет разглядывать сувенирные лавки, набитые розоватыми нежных телесных оттенков морскими раковинами, фарфоровыми сине-белыми фигурками морячков, белоснежными морскими звездами, тарелочками с видами Неаполя… Или отправится разглядывать достопримечательности, наведается в ресторанчики, кондитерские, магазины. Но чтобы нормальный турист кормил кошек на набережной Франческо Кораччоло!

      Я битый час кружилась возле этого «кошачьего» места, пока не почувствовала, что страшно проголодалась. Я нашла кафешку прямо на берегу, села за столик, накрытый белой скатертью и украшенный хлебницей в форме синей лодочки, заказала, пользуясь фотографиями в меню, мидии, белое вино и пирог