Давайте все убьем Констанцию. Рэй Брэдбери

давайте руку, посмотрю еще раз… – Трон снова заскрипел, и гора плоти угрожающе приблизилась.

      – Хотите забрать свои предсказания обратно?

      – Нет. Я говорю только то, что вижу на ладони. В жизни вы можете все сделать по-другому! Порвите газету. Сожгите приглашение. Уезжайте из города. А главное – пожелайте ей смерти. Так и скажите: умри, гадина. Но не при личной встрече, а по телефону, желательно отъехав подальше. А теперь идите!

      – А сейчас мне… куда?

      – О господи… – раздраженно прошептала она, закрыв глаза. – Загляните в приглашение.

      Я поднял к глазам листок и прочел:

      – Шеймус Брайан Йозеф Раттиган, собор Святой Вивианы, священник.

      – Идите к нему и скажите, что его сестра на полпути в ад – пусть пришлет ей святой водички. А теперь все, валите отсюда! У меня и без вас куча дел.

      – Интересно, каких?

      – Тьфу на тебя!

      Крепко сжимая в потной руке отца Шеймуса Раттигана, я попятился назад и натолкнулся на Крумли.

      – А вы, собственно, кто? – спросила Калифия, наконец-то заметив, что у меня есть спутник.

      – Я думал, вы знаете… – сказал Крумли.

      Мы вышли и прикрыли за собой дверь.

      Через несколько секунд дом содрогнулся от глухого удара, и Калифия крикнула из-за двери:

      – И передайте ей, чтобы больше здесь не появлялась!

      Я переглянулся с Крумли.

      – А тебе она будущее так и не предсказала…

      – Воистину, безгранично милосердие господне, – сказал Крумли.

      Глава 13

      Мы спустились по крутой лестнице, и уже возле машины Крумли пристально вгляделся в мое лицо, освещенное мертвенным лунным светом.

      – Что это с тобой? – спросил он.

      – А что?

      – У тебя вид как у бешеной собаки.

      – Ну, я же только что приобщился к вере…

      – Ладно, залезай уже, с божьей помощью.

      Я сел в машину, чувствуя, как меня пробирает озноб.

      – Куда едем?

      – К собору Святой Вивианы?

      – Жеваный карась!

      Он включил зажигание.

      – Нет! – взмолился я. – Еще одной очной ставки я не выдержу. Давай лучше домой, Джеймс! В душ, потом по пиву – и на боковую. А Констанцию догоним с утра.

      Мимо правого борта неспешно проплыла вывеска «Каллаган и Ортега». Наконец-то у Крумли был довольный вид.

      Перед тем как пойти в душ, принять пиво и заснуть мертвецким сном, я развесил над кроватью семь из восьми трофейных газет – на случай, если я проснусь и мне в голову придут конструктивные мысли.

      Должны же быть причины, по которым все эти имена, фотографии, крупные и мелкие заголовки бережно хранились долгие годы. Необъяснимые или объяснимые причины.

      – Ну вот, пароход тебе в рот! – проворчал Крумли. – Ты что – собрался ночевать со всей этой мертвечиной?

      – Ночью они все спрыгнут со стены, пролезут сквозь мои веки в череп и пройдут обработку в творческом полушарии мозга.

      – В творческом, говоришь? Японские