Свидетель на свадьбе должен быть неженатый. Наиль Фаилович Хабибуллин

на халяву». И без этих наставлений возникали сомнения по поводу неучтивого обращения Ляли, и Герц решил удостовериться в своих подозрениях. В следующий раз, когда она позвонила и позвала его потусить, он сказал:

      – Ляля, у меня, к сожалению нет денег, но если ты угощаешь, я могу подойти.

      – Я же девочка, это будет не правильно. Ты же можешь занять у кого-нибудь.

      Через полгода, навыбиравши, Ляля наконец-то вышла замуж за сына бизнесмена из Мегиона. На свадьбу Герца не пригласили. Этот случай научил его в дальнейшем осторожнее общаться с нивагальскими девушками.

      На первый взгляд стороннего наблюдателя, Нивагальск, казался, городом исполненный добродетелью. Нравственность чрезмерно выставлялась на показ, и приобретала искаженные формы. Обратная сторона Нивагальска, – в чем Тарасковскому пришлось неоднократно убедиться, особенно после развода, – циничное прикрытие разнузданности нравов. Не раз приходилось слышать скабрезные истории об истинной «добродетели». Так, например, знакомый поведал, как отрываются на полную катушку – с виду неприступные и приличные – девушки из одного салона сотовой связи. Вместе с начальником, каждую неделю всем молодым коллективом ездят в Сургут, попариться в сауне. Что они там творили, история иносказательно умалчивала. Руслан из интереса посетил салон. Вполне пристойные девушки, половина из которых была «окольцована». Он еще не был знаком со своей будущей женой и прибывал в относительной гармонии с миром и собой, и не поверил, решив, что это наветы злопыхателей.

      Месяц спустя, приятель из Сургута пригласил Руслана отметить свое день рождение. После застолья всей частной компанией завалили в сауну. Администраторша повела их длинным коридором с номерами по обе стороны, одна из дверей распахнулась настежь, и из нее скопом вывалились распаренные девушки с того самого злосчастного салона. Они хохотали и жались к мужчине с бутылкой шампанского в руке.

      …На Свете короткое декольтированное платьице лазурного цвета. Выглядела она в нем нелепо, но Руслан понимал, что она старалась для него. Света чувствовала себя непривычно в этом платье, и успела несколько раз пожалеть о своей смелости. Платье нельзя было назвать слишком вызывающим, но порожденное им смущение сковывало ее, держалась она угловато. Света предпочитала неброский стиль, удобную в ношении одежду, и сейчас чувствовала себя неуклюже, как березка в новогодней мишуре. Позволь такую неожиданную фривольность кто-то из знакомых девушек, Руслана бы это сильно позабавило. Про Светлану странным образом так не думалось. Наоборот, видя ее зажатость, ему захотелось обнять, защитить, дать почувствовать, что он рядом и не даст в обиду.      Пиццерия, по мнению хозяина Джабраила, называлась чисто по-итальянски – «Мариконе». Места на диванах с высокими спинками, закрывающие от любопытных глаз, все заняты, свободны лишь несколько столиков в центре зала.

      Войдя внутрь, Света и вовсе поблекла, сжалась комочком, как загнанный зверек. Брошенные мимолетные взгляды