Шкатулка баронессы Грей. Татьяна Петровна Крылова

успела сделать шаг от двери, чтобы ее не уличили в подслушивании.

      – Добрый вечер, сэр, – поклонилась горничная дворецкому.

      – Лайза? – Джон на миг выразил удивление ее присутствием, но быстро справился с собой. – Очень хорошо, что вы здесь. Пойдемте со мной, – привычным спокойным тоном добавил дворецкий.

      Они направились вперед по коридору, удаляясь от двери в гостиную, когда на пороге появилась Анна-Мария. Увидев их вместе, девушка сжала кулачки и прокричала вслед звенящим от гнева голосом:

      – Скряга! И раз ты, Лайза, с ним заодно, теперь я не люблю тебя еще сильнее!

      Горничная поморщилась. Поддерживать хорошие отношения с Джоном и стараться при этом быть в милости у Анны-Марии в последние дни стало практически невозможно. Размышляя, чьей дружбы ей будет безопаснее лишиться, девушка молча следовала за дворецким в сторону кухни. Однако в этот раз Джон повел ее несколько в ином направлении.

      Не дойдя до кухонной двери, дворецкий свернул в узкий коридор, ведущий к его личной комнате. Предложил Лайзе войти.

      – Здесь баронесса не сможет нас подслушать. Ведь вы заметили, что в последнее время она слишком часто появляется возле нас?

      – Да, сэр, – кивнула Лайза.

      – Пусть думает что угодно, но только не то, что мы с вами объединились против нее. Потеряв ее доверие, мы потеряем над ней контроль. Барону Грею это очень не понравится.

      Джон достал из прикроватной тумбочки письмо и показал его Лайзе.

      – Собственно, оно также является причиной нашего разговора здесь. Как вы видите, его благородие не доволен тем, что вам пока не удалось подружиться с Анной-Марией. Он требует, чтобы я уволил вас, но мне, признаться, этого совсем не хочется.

      Лайза заметно побледнела. Желание дворецкого и грозящее увольнение само по себе мало волновали ее. Гораздо большее значение для воровки имело то, что если она лишится этой работы, Маска найдет ее и, несомненно, передаст полиции. Письмо с приказом встретиться от таинственного господина Лайза нашла сегодня утром на подоконнике. Не найдя лучшего места, спрятала за корсетом. И теперь бумага жгла девушки грудь, словно раскаленный металл. Необходимо было немедленно что-то придумать, поняла девушка, иначе уже вечером ее жизнь могла оборваться.

      – Мы должны как-то изменить ситуацию, Лайза, – в тон ее мыслей заметил Джон.

      – Но как?

      – О, дорогая моя, вам дурно?

      Горничная резко вскинула голову. Холодный пот проступил на лбу, дрожащей рукой она невольно коснулась письма под корсетом, но ответить при всем этом ей удалось спокойным ровным голосом:

      – Нет, нет. Все хорошо.

      – В таком случае, давайте вместе подумаем о том, как подружить вас с госпожой.

      – Платье… – проговорила девушка. – Оно моя единственная надежда…

      – Что? Лайза, я не расслышал вас.

      Глубоко вздохнув, девушка вернула письмо барона Джону и заговорила осторожно, словно человек, ступающий