Невидимка. Элой Морено

но не смог и начал кричать, кричать громко и плакать от боли… такой невыносимой, что казалось, мое тело сейчас разорвется.

      И снова вбежала мама. Увидев меня, выскочила в коридор, чтобы позвать медсестру.

      И опять села рядом со мной.

      И обняла меня.

      А я продолжал кричать.

      Услышал, как в палату зашли какие-то люди.

      Почувствовал таблетки у себя во рту.

      И укол в руку.

      И объятие моей мамы.

      И как слон, и еще один, и еще, и еще… миллион слонов начали вытаптывать мою грудь своими ногами.

      А потом они ушли так же, как пришли.

      И комната начала постепенно исчезать.

      И шум.

      И боль.

      Все.

      Мальчик со шрамом на брови

      Пока бывший мальчик-невидимка спит благодаря лекарствам, другой не может перестать думать о том, как прошел визит Кири. Сказала ли она ему что-нибудь?

      Он неустанно задает себе вопросы, которые приводят его в никуда. Вопросы, которые не помогают ему уйти от своей правды, своего чувства вины.

      Вспоминает обо всех тех моментах, которые они с мальчиком-невидимкой провели вместе. Трогает шрам на брови и вспоминает одну гонку.

      Зима беспощадно обошлась с двумя старинными, еще дедушкиными велосипедами, смиренно ждущими в кладовке, что когда-нибудь придет лето и вдохнет в них новую жизнь – сняв ржавчину и пыль, накопленную за много лет, подкачав шины и отрегулировав сиденья…

      – Ты когда-нибудь катался на чем-то подобном? – спросил он.

      – Нет, никогда. Они огромные!

      – Ага, гигантские и, похоже, прочные, а?

      – Точно, два железных коня.

      – Наперегонки?

      – Я на этом?

      – Конечно, давай.

      И оба друга отправились на ближайшую деревенскую равнину. Они заняли позиции и на счет «три» пустились в гонку, которая начиналась от стены дома и заканчивалась забором.

      – Раз, два, три!

      Оба крутили педали старинных велосипедов что было мочи. Победителя не оказалось, поскольку они практически одновременно подходили к финишной черте. Единственная проблема заключалась в том, что никому не пришло в голову проверить тормоза: на одном велосипеде они еще были исправны, а на другом – нет.

      Вот почему, когда Заро нажал на тормоз, он почувствовал под рукой вялый, практически мертвый рычаг.

      А забор все приближался. Разволновавшись, он резко соскочил с седла, и перепад скорости привел к тому, что оба – и велосипед, и мальчик – тут же оказались на земле.

      Результат: синяки и царапины на руках, локтях и коленях, а также сильный удар с правой стороны лица, прямо в бровь.

      Больница, пятна зеленки, воспоминание в виде шрама и история, над которой они смеялись и шутили много лет.

      И вот теперь упал не он, а его друг, и его раны тяжелее, потому что они скрыты от глаз и находятся где-то внутри, и никто не знает, затянутся ли они со временем.

      Дело даже не в разнице между тогда и сейчас. Потому что тогда, когда он упал с велосипеда, его друг подбежал, чтобы помочь: поднял