Понять Беларусь. Записки странствующих социологов. Юлия Юшкова-Борисова

месте после русских, украинцев, поляков, сербов, чехов и болгар. Впрочем, точнее будет сказать, что они вместе с сербами, чехами, болгарами и хорватами входят во вторую группу славянских этносов численностью 8—12 миллионов.

      При знакомстве со статистическими данными о национальном составе Республики Беларусь может создастся впечатление, что это государство близко к мононациональности. По последней переписи почти 84% его граждан указали в качестве своей национальности вариант «белорус». В современных гуманитарных науках принято считать, что, если доля одного этноса к государстве превышает 80%, то его следует считать тяготеющим к мононациональности; при 90% – однозначно мононациональным.

      С Беларусью всё и так и не так. По крайней мере, попав в эту страну, быстро замечаешь, что сталкиваешься с каким-то особым типом мононациональности, не похожим на, скажем, армянский или туркменский или, возьмём поближе, польский тип.

      Главное отличие, по нашим наблюдениям, в том, что межнациональные границы в Беларуси часто проходят не между людьми, а внутри каждого из них. Эта особенность быстро проявилась в ходе нашего исследования. План (гид) наших интервью включал в себя вопрос об этничности респондента. Это было важно в контексте исследования и не содержало ничего провоцирующего. В поведении наших уважаемых «ответчиков» была, как правило, одна особенность: они задумывались прежде, чем начать ответ. Далее следовал рассказ о родословной. В рассказе обычно фигурировали упоминания о нескольких составляющих: ими могли быть – в разной комбинации – белорусские, польские, русские, еврейские, украинские, татарские корни. Некоторые начинали со слов «вообще-то я полешук». Но заканчивали почти все, как правило, выводом: «Я – белорус».

      Собственно, ничего необычного в этом нет. Смешанная этничность – распространённое явление в современном мире. Особенно, если речь идёт о народе, многие века жившем на «оживлённом перекрёстке» истории, в условиях интенсивной социальной диффузии.

      Но есть впечатление, что страна Беларусь прошла по этому пути куда дальше многих. Адаптация и мимикрия здесь часто оказывались более востребованными социальными механизмами, нежели ассимиляция и аккультурация. Всё это за долгие годы привело к тому, что в тело белорусского народа оказалось глубоко и органично вживлено много инокультурных элементов. Но полонизация, русификация, украинизация, иногда – онемечивание, все эти процессы приобретали в местных сообществах по возможности естественный характер, с тенденцией движения от сосуществования к сожительству. Инородные элементы: люди, языки, культуры, институты, юрисдикции, социальные практики – подвергаются в Беларуси медленной, но неуклонной натурализации. Местное население неагрессивно, но настойчиво и сноровисто приспосабливает их на свой лад, при этом и само без особого гонора приспосабливаясь к ним.

      В результате «белорусскость» оказывается