Чародейка. Екатерина Оленева

соответствовало действительности.

      Хотя… хотя на этот раз он прав. Спасительница мира из неё никакая.

      Свита испуганно безмолвствовала.

      – Как смеешь ты так пристально разглядывать меня, женщина? – вскинул голову высокородный всадник.

      Надежда послушно опустила ресницы.

      Спешившись, широкими стремительными шагами король подошёл к Паркэсу, которого охрана уже принудила опуститься на колени перед Его Величеством.

      – Ну? Что будем с тобой делать, красавчик? Мне почти жаль тебя. Я ведь далеко не так жесток, и, чтобы не говорила про меня молва, способен сочувствовать и сострадать. Иногда. Тебе дали шанс. Ты его проворонил.

      Надежда хмурилась, не понимая, что происходит.

      Король склонился над пленником. Длинные пальцы в перстнях сомкнулись на подбородке Паркэса:

      – Как же так случилось, друг мой, что проводник с твоим опытом и знаниями вдруг ошибся с определением места и времени?

      Ни один мускул на треугольном королевском лице не дрогнул, лишь в глазах промелькнула едкая, как кислота, злость.

      – Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю.

      Голос Его Величество звучал зачаровывающе–мягко, будто кто–то крался по снегу на мягких лапках, стараясь не оставлять следов.

      – Ты, в отличии от других, знал, чем именно мы рискуем. Знал, кто идёт по вашему следу. И ты медлил. Специально. Почему?

      Голос продолжал шелестеть, словно ольха на ветру. Почти невесомо.

      Так что резкий удар под ребра, от которого Паркэс захрипел, повиснув на руках охранников стал для Надежды полной неожиданностью.

      – Кто ты? Предатель?  Сумасшедший? Или просто слабак?

      Остроносый сапог с размаху ударил Паркэсу в пах и тот охнул, судорожно дёрнувшись.

      – Ты разочаровал меня, – вышел королевский вердикт, словно подводя черту под изложенными претензиями.

      Когда Паркэс с усилием поднял голову в его чёрных глазах горела такая ненависть, что невольно по телу продирала дрожь.

      – Вы сами, Ваше Величество – сумасшедший предатель – прохрипел он. – И трус в придачу.

      – Паркэс! – с отчаянием вскрикнула Инара, метнувшись, было, вперёд.

      Но повелительный взгляд короля заставил её замереть на месте.

      –Продолжай. Я сумасшедший предатель и трус. Кто ещё?

      – Мракобес! – выплюнул Паркэс. – Ублюдок, появившийся на свет благодаря ошибке природы, выродок от страсти Тигрицы к Крысе.

      – Правда? – покачал головой король.

      Кривая усмешка нисколько не красила тонкое, породистое лицо, когда, ухватив Паркэса за волосы, король несколько раз с замаха ударил лучника кулаком по лицу, разбивая его в кровь.

      Перстни оставляли на коже ссадины, почти рваные раны.

      – Хватит! –вскричала, ужаснувшись, Надежда прежде чем осознала, что делает.

      Король, обернувшись, смерил её уничтожающим взглядом. Но остановился. Повернувшись к охране, бросил:

      – В темницу его!  Пусть там поучится хорошим манерам. Тому, что следует, а чего нет говорить королям.

      – Нет! –