Остров Веры. Эдуард Владимирович Сребницкий

керосиновые лампы. Такую же я выдам и тебе.

      Алекс покачал головой. Но потом подумал, что ему будет даже интересно пожить в полной оторванности от привычных благ.

      – Ты как-то обмолвился в письме, что любишь русскую певицу прошлого Лидию Русланову? – обратился к нему Сургон.

      – Я прочитал, что она пела настоящие русские песни. Я выучил одну песню, которая называется «Валенки».

      Валенки, да валенки,

      Ой, да не подшиты, стареньки, -

      напел Алекс. -

      Нельзя валенки носить,

      Не в чем к миленькой ходить…

      Сургон ободрительно засмеялся, а Таисия даже захлопала в ладоши.

      – Тогда специально для тебя…

      Выйдя ненадолго, Сургон принёс в столовую атрибут цивилизации – ноутбук, работавший от аккумуляторной батареи. В освещённой керосиновой лампой комнате зазвучали знакомые Алексу песни из репертуара Лидии Руслановой: «Ой вы сени, мои сени», «Я на горку шла», «Катюша», «Валенки»…

      – Теперь осталось только водить хороводы, чтобы получился лубочный вечер в русском стиле, – громко говорил раскрасневшийся Сургон. – Можешь потом родственникам так и написать: ужинал в русском стиле.

      Они пили ещё водку, ели приготовленное Таисией мясо и водили хороводы при свете керосиновой лампы.

      ГЛАВА 8

      Утром Алекс чувствовал себя не слишком бодрым, то ли по причине вчерашнего застолья, то ли из-за начавшейся акклиматизации. Сполоснув лицо, он отправился на свежий воздух, чтобы выполнить комплекс утренних физических упражнений: подышать, потянуться, размяться, а затем дать мышцам небольшую нагрузку. Организм, вначале отозвавшийся на упражнения без особой охоты, по мере их чередования постепенно просыпался и втягивался в привычный утренний ритм. К концу занятий состояние Алекса значительно улучшилось – он вполне был готов к наступающему дню.

      А день обещал быть чудесным. Природа, словно не желая отпускать прошедшее лето, удерживала его, как хозяйка дорогого гостя. По-июльски синее небо быстро светлело, готовясь к восхождению солнца; старые горы дышали теплом, ещё не растраченным в первые холодные ночи. Едва огненный шар показался из-за вершин, как осенний лес вспыхнул, залитый всеми оттенками золотого, будто на поверхность Уральских гор выплеснулось бурлящее в их недрах золото. Восхищённый возникшей картиной Алекс застыл на месте не в силах уйти.

      – Отец истории Геродот, – услышал Алекс голос Сургона, – писал, что по одной из легенд скифы брали золото в Рипейских горах, где было его видимо-невидимо, поскольку оно ежегодно прорастало там из глубин и осыпалось на землю, подобно зернам с перезревшего колоса… Доброе утро!

      Сургон стоял у дверей лаборатории без майки с накинутым на шею полотенцем, немного прикрывавшем завидный рельеф мускулатуры.

      – Good morning! – отозвался Алекс. – Я как раз думал примерно о том же.

      – Как самочувствие после ужина в русском стиле?

      – Неплохое.

      – Твои органы в прекрасном