Остров Веры. Эдуард Владимирович Сребницкий

я имею честь приезжать для работы едва ли не каждый год.

      – Там какой-то памятник, – заметил Алекс скульптуру перед зданиями.

      – Это памятник Владимиру Ленину, организатору пролетарской революции, имя которого носит заповедник. В 1920 году в самый разгар гражданской войны, когда молодое Советское государство отчаянно билось за выживание, Ленин неожиданно для многих подписал декрет об образовании внушительного по площади Ильменского заповедника в окрестностях города Миасса. В заповедник запрещалось входить и тем более вести разработку недр. Этот закон неукоснительно выполняется до сих пор за исключением работ, проводимых на основании специальных разрешений.

      – Но почему?

      Сургон усмехнулся.

      – Античные авторы рассказывали про чудовищ с телами львов и головами грифов – грифонах, стерегущих несметные сокровища Рипейских гор. Видимо, Ленин решил, что с исчезновением грифонов сокровища стало некому охранять.

      «Шевроле-Нива» въехала в город. Теперь складки рельефа стали возникать и по другую сторону от дороги. Серебристый автомобиль двигался по вытянутым вдоль долины улицам, словно шарик ртути катился по длинному жёлобу. На одной из гор, видимая отовсюду, вытягивалась к небу каркасная прямоугольная конструкция из тёмного металла.

      – Это телевизионная башня, называемая здесь «вышкой», – сказал Сургон, – по ней иногда можно сориентироваться в лесу.

      Миновав приземистые предместья, они достигли центральной части Миасса. Алекс с любопытством разглядывал русский провинциальный город, в котором, возможно, когда-то жили его предки. Трёх-, пяти– и девятиэтажные дома, выстроенные в духе минимализма, в значительном большинстве несли на себе печать былых времён, хотя попадались и современные высотные здания и целые районы, удачно вписанные в разноплановый ландшафт. Деревьев на улицах росло мало, но с учётом обступающих город лесов вряд ли их требовалось больше: долина и так наполнялась воздухом, пропитанным в это время года меланхолией осенней природы. Дороги по меркам Соединённых Штатов казались почти свободными от транспорта, который значительно уступал числом пешеходам. Одевались местные жители нарядно и несколько претенциозно, стараясь, как это принято в провинции, выглядеть не хуже окружающих. Девушки и женщины носили обувь на высоком каблуке, в которой так изящно семенили по тротуарам, что Алекс невольно засматривался.

      Свернув с главного проспекта, «Шевроле-Нива» стала взбираться в гору и, достигнув последних домов, остановилась.

      – Дальше пойдём пешком, – сказал Сургон, дотягиваясь до тонкой сумки на заднем сидении, в каких носят ноутбуки.

      Алекс вышел из машины. На горе, куда они въехали, вместе с домами заканчивались и тротуары, и Алекс в сомнении посмотрел на свой вместительный чемодан со слишком маленькими колёсами, не рассчитанными на перевозку по камням и выбоинам.

      – Далеко идти? – спросил Алекс.

      – Порядком.

      Увидев заминку гостя и поняв её причину,