Операция прикрытия (сборник). Эдуард Хруцкий

Уходи, приказываю! Двоим нам не выбраться. Я их задержу.

      Дмитрий Николаевич вытер снег с маузера.

      – Ну что стоишь? – повернул он искаженное болью лицо. – Уходи!

      Николай молча наклонился, поднял командира.

      – Или вместе выйдем, или вместе умрем, командир.

      Автоматы стегают по деревьям, пули шипят в снегу. Он бежал, проваливаясь по колено. Сердце стучало, рубашка стала мокрой, пот заливал глаза. Но он бежал. Били по ногам гранаты, спрятанные в карманах, прыгал на груди автомат.

      Вот, наконец, под ногами твердый наст. Николай прибавил скорость. Еще совсем немного.

      Поляна. Тупое рыло пулемета. Немцы. Человек пять.

      Как же быть?

      Он опустил командира на землю.

      – Ну что, Коля? Кажется, все?.. – Медведев сморщился от боли.

      Нет, не все. Есть всего один выход. И это может сделать только он. Только он, потому что он – боксер.

      Но ведь это чертовски опасно. Один шанс из ста. Николай встал во весь рост, поднял руки и пошел. Пошел сдаваться немцам.

      – Стой, – сзади хриплый, словно чужой, голос Медведева.

      «Неужели он выстрелит в спину? Тогда все, тогда конец». Николай шел медленно, все ближе и ближе к вражескому дзоту. Навстречу бежали немцы. Вот они совсем рядом.

      Один снимает с него автомат.

      Офицер улыбается, хлопает по плечу.

      – Рус, партизан, гут, гут!

      Николая подвели к дзоту, офицер и два солдата спустились вниз, видимо, к рации. Остались двое. Они спокойны. Стоят совсем близко.

      Ну, пора. Вот этот ближе. Всю тяжесть тела в удар. Раз. И сразу же еще. Раз. Двое лежат на снегу. Гранату из кармана. Тяжело ухнул взрыв. Осел бревенчатый накат.

      Из блиндажа закурился синеватый дымок. Он схватил упавший на снег автомат – две длинные очереди. Теперь все, путь свободен.

      – Молодец, Коля. А я сначала решил…

      – Что, Дмитрий Николаевич?

      – Да нет, ничего!

      Через полчаса их встретили разведчики. Отряд прорвал кольцо. Ушел буквально из рук смерти. А ночью по рации был получен приказ: «Возвращаться в Москву».

      Линию фронта перешли в районе Сухиничей ночью. Потом погрузились на машины, поехали в город на вокзал. Кончился четырехмесячный поход.

      Поезд медленно подходит к перрону.

      – Здравствуй, столица!

      Николай бежал по знакомым улицам. Прохожие изумленно оглядывались на него. Еще бы, бежит здоровенный, бородатый парень с красно-зеленой лентой на шапке. Эдакий кинематографический партизан.

      Вот и знакомый подъезд. Несколько ступенек вверх. Дверь. Звонок. Такие шаги могут быть лишь у одного человека. Щелкнул замок. Он обнял мать.

      А потом был Кремль. И добрые глаза Михаила Ивановича Калинина. Николай Королев осторожно жмет ему руку. Калинин поздравляет его, вручает маленькую коробочку. В ней орден Красного Знамени.

      Ночной закон

      Война прокатилась по этой земле и ушла на запад. Остался полуразрушенный город, разбитые дороги, сожженные деревни. Почти нетронутым остался только лес, нашпигованный