Повиливая миром. Татьяна Краснова

Стамбул.

      – Что?

      – Константинополь. Он как бы находится в Стамбуле.

      – Вы все ненормальные? – ласково уточняет Гоша. – Я был в Стамбуле, там нет никакого Константинополя.

      Я пускаюсь в рассказы про императора Юстиниана, про династию Комнинов, крестовые походы и прочую ерунду. Гоша слушает внимательно, хмыкает иронически и задает уточняющие вопросы. Потом интересуется:

      – Хорошо, а зарплату твоей Сигизмундовне за это все где платят?

      – В НИИ Искусствознания.

      Не очень глубокая чаша Гошиного терпения переполнена.

      – Такого места просто не может быть.

      Ну, тут дело проще.

      – Сворачивай! – командую я.

      Через полчаса мы стоим в Козихинском переулке у известной вывески.

      – Так что, все остальное тоже правда?! – изумляется Гоша.

      Его жизнь с моей точки зрения устроена не менее причудливо.

      Тем более, что на значительной ее части висит амбарный замок: «Этого тебе знать не нужно», – говорит Гоша. Не нужно мне знать подробностей его бизнеса. Впрочем, бизнес интересует меня мало. Человеческие отношения гораздо занятнее.

* * *

      Гоша дарит мне цветы. Без повода. Очевидно, где-то в закромах коллективного бессознательного лежит этот постулат: бабе цветы, детям – мороженое. Против бессознательного так просто не попрешь…

      Мы идем пить кофе. Гоша вручает мне букет. Нет, наверное, так: Букет. Или даже так: БУКЕТ. Кошмарное сооружение на каркасе с безумными розами и лилиями, прибитыми степлером к каким-то сучьям, вымазанным золотой краской.

      – Не нравится? – спрашивает Гоша, оценив мое выражение лица.

      – Это очень дорого, – аккуратно отвечаю я.

      – И что?

      – Когда в следующий раз решишь продемонстрировать мне свою платежеспособность, просто выложи кредитки на стол, я на них посмотрю, порадуюсь за тебя. Не надо для этого издеваться над растениями.

      – Значит, не нравится?

      – С ужасом думаю, как буду проталкивать его в мусоропровод, когда он завянет.

      Гоша хмыкает, рассматривая букет. К столику подходит официантка.

      – Это вам, Зинаида, – сообщает Гоша, сверившись с бейджиком на груди у девушки.

      – Мне? Просто так?! Такую красоту?!

      – Ты поступил очень мило, – комментирую я, когда счастливая Зина уносит букет и приносит нам кофе.

      – Цветы, значит, ты не любишь, – задумчиво говорит Гоша, – а мишек всяких плюшевых?

      – Мишки – это здорово, – опрометчиво соглашаюсь я.

      В факультетском дворе тормозит джип.

      – Ты не говорил, что заедешь, – удивляюсь я.

      – Мимо проезжал.

      Гоша выходит из машины, открывает заднюю дверь и вытаскивает на свет божий плюшевого медведя. Медведь чуть меньше его самого. То есть – большой. Точнее – очень большой. Еще точнее – циклопический плюшевый медведь прелестного розового цвета. Я обнимаю монстра. Медвежьи ноги касаются асфальта.

      – Неси аккуратно, – говорит Гоша. – Под ноги смотри.

      – Э, погоди! Ты с ума сошел! Отвези меня домой!

      – Не, –