Венгерская вода. Сергей Зацаринный

году плыл вместе со мной в Крым? Вряд ли я смогу быть полезным. Мы расстались с ним в Сугдее, которую генуэзцы именуют Солдайей, а брат Киприан Сурожью (его губы тронула едва заметная улыбка и я понял, что в маленьком мирке, ограниченным этими стенами, игра со словами и названиями имеет немалый скрытый смысл). Единственное, что я знаю: он собирался отправится дальше в Тану. Туда поехали и остальные египетские купцы.

      Он даже не предложил нам сесть. Это явно не понравилось Киприану:

      – Купцы вернулись, а он нет, – напомнил монах мягким голосом, в котором угадывалась настойчивость. После чего подал нам знак присаживаться, указав на скамью. Этот властный жест слишком явно показывал, что с церемониями покончено.

      Голос Киприана стал совсем елейным:

      – Будет лучше, брат, если ты будешь нам называть только греческие названия, не утруждая гостей понапрасну. Да и времени мало. И у тебя, и у них.

      С этими словами монах, увидев, что мы колеблемся, ещё раз повторил жест, приглашающий садиться. Похоже он сознательно давал понять, кто здесь главный. Мне вспомнились слова Саввы. Важная птица.

      – Думаю, мои друзья уже поговорили с теми купцами, которые вернулись в Египет. От тебя мы ждём чего-нибудь более интересного. Ты умный и опытный человек. Ничего тебе не показалось странным в этой истории? У тебя было время подумать. Мы должны им помочь. У них письмо к патриарху Филофею. Хоть он и оставил кафедру, сама она никуда не делась.

      – Разумеется, – послушно закивал рыжебородый, – Патриархи приходят и уходят, а церковь остаётся. Как любит повторять твой учитель Феодосий Тырновский: «Моё отечество – Град Небесный!».

      – Вернёмся к делу! – теперь в голосе Киприана не было даже следа прежнего елея и мягкости.

      – У меня нет ни единого предположения или намёка, которые могли бы пролить свет на эту историю. Я бы ещё понял, если какие неприятности случились с теми купцами, которые плыли за рабами. Им ведь непременно были нужны кипчаки. А генуэзцы в последние годы торгуют больше черкесами. Уже несколько лет, как хан Джанибек изгнал их из своего царства и не даёт хода к их факториям. В прошлом году разрушил их крепость в Чембало. Рабов теперь везут с Кавказа. Из Матреги и других крепостей по другую сторону Киммерийского Босфора. Потому и плыли мы в Сугдею, а не в генуэзскую Феодосию, как обычно. Оттуда мой путь лежал на Киев и дальше. Мы расстались.

      – Про это мы уже слышали, – Киприан явно не собирался уходить ни с чем. Меня это ободрило, и я посмотрел на него с благодарностью.

      – Свято место пусто не бывает. После того, как хан погнал франкских купцов, их место стали занимать армянские. В Сугдее их много. Они сразу взялись помочь египтянам с кипчакскими рабами. Среди них оказался и человек, заинтересовавшийся благовониями. Он тоже отправился в Тану.

      – Ты помнишь его имя?

      – Конечно. Авахав.

      Услышав это имя, я сразу вспомнил слова Саввы,