Демонология и я. Сны Зимы. Часть 2. Нелл Уайт-Смит

осеннего дождя и застенчивых розоватых сумерек, пробивающихся через низкие серые облака. Этот тающий вечерний свет… Неужели его нежная вуаль так слепила меня?..

      – Лири, но ведь ты говорила, что мы отправляемся прямо в дикие места, что там одни пустоши вокруг, – пробормотал я.

      – Да, – согласилась девушка, глядя на ровные линии проспектов, шпили высоких зданий и бляхи площадей, – здесь не может быть города, просто не может быть! Ты что, не понимаешь, где мы находимся?

      – Нет, конечно! Как я это определю?

      – Вон, – начала мне пояснять так, будто всё станет понятно от этого, Лири, – Немые горы, это…

      – Я не знаю, где эти горы, это вообще бессмысленно знать! Город же есть! Там же межи, о, Сотворитель, у нас нет назначения! Мы умрём при пересечении межей!

      – Да. Мы туда въедххра, – подтвердила довольно спокойно Лири. Она прижалась спиной к Машине Творения.

      – Но… у меня открытое назначение! – вспомнил очень кстати я, мгновенно перейдя к восторгу от полного отчаянья. – Я могу пересекать любые межи мира!

      – У меня нет никакого назначения, кроме Храмового, – снова подала бесцветный голос девушка, чем очень сильно меня насторожила на свой счёт. Я вроде бы отошел от Хаоса. А она? Неужели только сейчас осознала, что мы видели? Я выдохнул, взял в себя в руки, а потом взял в руки её, немного встряхнул и заставил посмотреть мне в глаза:

      – Останови поезд!

      – Это не поезд! – разозлилась Лири. А я обрадовался тому, что она преодолела апатию, ещё раз не без доли искренности проехавшись по той же теме:

      – Да какая разница!? На колёсах, с котлом, едет – значит, поезд!

      – Это Машина Творения!

      – Лири, останови её!

      – Я… не могу, – она смотрела мне прямо в глаза, – я не могу, я не знаю, как!

      – Объясни ей, что нам нельзя в город! – я перевёл дыхание и решил. – Я сам ей объясню. Где здесь ближайшая заводь?! Где ликровый клапан? – вопросил я, уже занеся руку, но не найдя глазами ни того, ни другого.

      – У Машин Творения единственный – в кабине, но та закрыта специальным личным замком оператора. Я… – она заплакала, и я обнял её, покосившись на город, который всё рос и рос, уже перестав помещаться перед глазами весь, и, казалось, изготовившийся проглотить нас обоих, – я… так боюсь смерти. Мы туда въедххра.

      – Всё будет хорошо, моя милая, мы спрыгнем, – сказал тихо я ей, окинув глазами всю живописность этой железной дороги: справа пропасть, слева отвесная горная стена. Теперь я видел отступающее в пустоши основание горы: исполинское подножие из острых камней, хаотично вздымающихся по наши души, – когда мы будем подъезжать к городу, то спрыгнем, как только выберемся на ровное место. Мы сделаем это вместе, я не оставлю тебя, – я прижал её к себе ближе, – я не оставлю тебя, всё у нас с тобой будет хорошо.

      – А как тебя зовут? – хлюпнула носом, горячо дыша мне в шею девушка.

      – Китен, –