Пой, даже если не знаешь слов. Бьянка Мараис

как твоя сердобольная сестрица. Сегодня черт знает какое нешуточное дело заварилось, Джолин. Говорят, таких беспорядков еще не было. Черные наглеют день ото дня, и правительство понимает, что контролировать их все труднее. А после сегодняшнего и все остальные на дыбы встанут. Неужели ты хочешь жить в стране, где негритосы гуляют как хотят, делают, мать их, что хотят, будто им дали право ни в чем себе не отказывать? Соуэто всего в пятидесяти километрах от нас. Это же ничто!

      Кэт вышла из нашей комнаты, возможно привлеченная громким голосом отца, и теперь стояла рядом со мной. Она потянула меня за локоть, хотя это было необязательно – я и так знала, что она думает. Кэт пугалась, когда отец начинал так говорить. Ей чудилось, что какой-нибудь чернокожий ночью проскользнет в наш дом и убьет нас всех или, того хуже, похитит с какой-нибудь необъяснимой целью. Из того, что говорили наш отец и отец Пита, явствовало, что чернокожие опасны, хотя Мэйбл была вовсе не страшная. Я говорила Кэт, что, может, не все черные – злодеи, а только мужчины, так что она жила в постоянном страхе перед ними, хотя, говоря откровенно, она жила в страхе почти перед всем.

      – Я не хочу, чтобы вы уходили. Не уходите, пожалуйста.

      – С Мэйбл вам будет хорошо, не волнуйся.

      – Но Кэт боится.

      Мать вздохнула.

      – Кэт боится или боишься ты и просто прикрываешься ею?

      Я сердито глянула на Кэт, желая, чтобы она высказалась.

      – Кэт боится.

      – Чего?

      Так как Кэт продолжала упорно молчать, не отрывая взгляда от собственных ног, я ответила за сестру:

      – Она боится пожара в вельде. Что будет, если он подберется к дому?

      – Я проходила мимо вельда, когда возвращалась домой. Огонь был совсем слабый и далеко, возле главной дороги. Пожарные машины уже все затушили.

      – Еще она боится, что вы не вернетесь.

      Мать рассмеялась:

      – Что за глупости! Конечно же, мы вернемся.

      – Обещаешь? – в один голос спросили мы с Кэт.

      – Обещаю.

      Я уже знала, что произойдет, когда настанет пора ложиться спать. Кэт ляжет в свою постель, потушит свет, притворится заснувшей, но как только решит, что я уснула, проскользнет в родительскую спальню, в их большую кровать. Только там она чувствовала себя в безопасности, когда родителей не было дома, к тому же так она первой узнавала об их возвращении.

      Мать наклонилась, чтобы обнять нас на прощанье. Она сбрызнулась духами “Чарли”, и хотя я нуждалась в близости, цветочный аромат был слишком сильным, и я вывернулась. Мать подхватила ключи от машины с кухонного стола и бросила отцу. Потом повернулась к Мэйбл:

      – Будем дома ближе к полуночи. Если устанешь, ложись спать на полу в большой комнате.

      Я смотрела, как отец, поддерживая мать под локоток, выводит ее на крыльцо. Он послал нам воздушный поцелуй и посмотрел на Мэйбл:

      – Запри все двери, Мэйбл. Сегодня страна сошла с ума.

      Это было последнее, что я от него слышала.

      7

      Робин

      16