Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

и они могли спокойно, без помех отправиться своим путем.

      В горах роптали: «Каждый урус начальник выступал из своего края со своими последователями. И были с ними грузы «красные и белые» – «злато и серебро», которые захватывали сердца народов и держали рабами свободных».

      Талла-ги! Люди гор теперь радостно встречали войска командующего князя Барятинского, который до глубины души поражал горцев своей щедростью и теплым отношением.

      Да-дай-ии! Сколотить оборону Килятля и поднять горцев ближайших селений, Шамилю и его сподвижникам так и не удалось. Обескровленный народ безмерно устал от беспрерывной войны; уже не было ни физических, ни духовных, ни материальных сил продолжить Священную войну против огромной империи. В тоже время золото и серебро Белого Царя было в тысячу раз сильнее в деле покорения горцев, чем штыки и пушки.

      Предчувствуя близкий крах Имама, «Шамиль спешно создавал в начале июля 1859 года в Хунзахе совет наибов, алимов, вождей и предводителей обществ и представителей государственной власти на местах. О созыве съезда было известно и царскому командованию. Генерал Меликов рапортовал генералу Евдокимову, что Шамиль созвал в Хунзахе военный совет с наибами и духовными лицами о том, как противодействовать наступающим царским войскам».

      Шамиль остановился в большом селении Геничутль, в сакле аварского наиба Дибира. Съезд открылся на живописной скальной возвышенности возле аула. Гаджи-Али Чохский отмечал: «Прозорливый Шамиль замечал, что наибы и народ стали другими, хотят изменить ему и предаться русским, а потому приказал всем наибам, ученым и сотенным начальникам, старейшинам и другим почетным лицам поклясться, что они не изменяют ему. Уо! Все поклялись на Коране, что если они изменят, то пусть жены и дети бросят их. Уо! Однако, все изменили ему!»

      Хай, хай…Аллах свидетель, не прошло и одной луны, как большинство «верных» наибов и почетные лица Шамиля, давшие клятву бороться до конца, один за другим, как листья по осени отлетают от дерева, начали переходить на сторону царских войск со своими крепостями и мюридами. Воллай лазун! Изменники охотно принимали щедрые подарки и подношения от генералов Белого Царя. Как позже говорили в горах, «они валом и в розницу продавали свою честь и достоинство за царские монеты».

      Потрясенный повальными предательствами Шамиль, со своими близкими и семьей, в тяжелых раздумьях покинул гору Килятль, после чего наиб кадий из Ишичали по приказу Имама сжег оставшееся на этой горе снаряжение и уничтожил пушки. Биллай лазун! Так и не вступив в сражение, перестала существовать крепость – резиденция Имама Шамиля на горе Килятль выше селения Ишичали.

      Летучий отряд мюршида Гобзало был оставлен уходившим в Гуниб Шамилем, у Килятля, для наблюдения за русскими полками. Не ввязываясь ни в какие стычки и перестрелки, не обнаруживая себя, они должны были посредством гонца, всякий раз упреждать своего Повелителя о любых передвижениях неприятеля.

      * * *

      Самого Гобзало