Парижский архитектор. Чарльз Белфор

с гестапо?

      – Риск, разумеется, есть. Однако консьержу хорошо заплатят, а остальные соседи днем на работе. Кроме того, ваше блестящее решение настолько просто, что его воплощение не произведет много шума.

      – А владелец дома? Что, если он что-то заподозрит?

      – Владелец этого дома – я, – ответил Мане.

      После этого Люсьен окончательно успокоился и откинулся на спинку стула. Пора было перейти к обсуждению финансовой стороны.

      – Вы упоминали о двенадцати тысячах франков, – напомнил он.

      Мане вынул из портфеля толстую книгу в твердой обложке, положил на стол и подтолкнул к Люсьену.

      – Вы любите читать, месье Бернар? Это роман американского автора. Хемингуэй, может быть, слышали? Весьма любопытная вещь, – произнес он с улыбкой.

      Люсьен обычно ничего не читал, кроме специальных изданий по архитектуре. Но был любителем кино и пересмотрел все американские фильмы, снятые по выдающимся литературным произведениям. Поэтому ему было несложно изображать начитанность.

      – О, Хемингуэй!..

      Он тут же вспомнил, что в «Прощай, оружие», снятом в 1932 году, в главной роли снимался Гэри Купер. Отличный фильм.

      Люсьен неторопливо взял книгу, взглянул на обложку и начал небрежно перелистывать. И вдруг замер, обнаружив между страницами банкноту.

      – Действительно, очень интересно! Обязательно прочту перед сном.

      – Думаю, вам понравится, – заверил Мане.

      – Кстати, если я верно понял вас, вы собираетесь строить новое фабричное здание для выполнения военных заказов? – спросил Люсьен, не выпуская книгу из рук.

      – Именно так. Почему бы вам не заглянуть послезавтра ко мне в контору, чтобы обсудить этот проект – допустим, около двух пополудни. Я подготовлю список требований, предъявляемых к зданию. И не возвращайте мне ключи от апартаментов, ведь вам понадобится вернуться туда, чтобы сделать необходимые замеры.

      Люсьен смахнул улыбку с лица.

      – Тогда давайте проясним один важный момент, месье. Подобными делами я больше заниматься не намерен.

      – Разумеется, я вас понимаю, месье Бернар.

      Возникла неловкая пауза. Люсьен нехотя сделал глоток вина. Сейчас ему уже хотелось оказаться как можно дальше отсюда, чтобы не спеша ознакомиться с новой книгой. Но Мане по-прежнему улыбался и потягивал свое вино, словно никуда не спешил.

      – Вы как-то спросили, зачем я совершаю самоубийство.

      – Да, и вы ответили, что как истинный христианин хотите помочь своим братьям.

      – Истинный? Ни в малейшей степени. Я бываю в церкви только на Пасху и Рождество, не исповедуюсь и не причащаюсь. Но я убежден, что, будучи христианами, мы обязаны совершать достойные поступки, и нам воздастся за это.

      – Вы в самом деле в это верите?

      – Месье Бернар, люди почему-то считают, что аристократия с ее деньгами и привилегиями имеет в жизни все, но это далеко не так. Детям в любом сословии необходимы мать и отец.

      – Вы – сирота?

      – О, нет. У меня есть родители, но у них,