Долина падающих птиц. Елена Филон

больше всего… – заскользил взглядом вверх: от высоко вздымающейся груди, по изгибу шеи и замер на губах, – больше всего я люблю твои губы, – они ничуть не изменились. Такие же… сочные, яркие. Нежные, как лепестки розы. Так и хочется…

      – Я тебя не знаю, – выдавила из себя натянутым, как струна голосом. И повторила громче, с требованием: – Отпусти! Я тебя не знаю!

      Псы вновь утробно зарычали. Одновременно с тем, как во взгляде Августа появилось что-то новое, что-то… что заставило меня оставить попытки вырваться из его объятий и замереть на месте, неотрывно глядя в глаза самого дьявола, в глубине которых вдруг забрезжил тот самый свет, что Август дарил мне изо дня в день.

      Это он…

      Боже, это он!

      – Как?..

      – Ну наконец-то, – признала, – небесно-голубой свет в глазах вмиг погас, уступив место мраку ночи, а губ его коснулась колючая ухмылка. – Думал, не дождусь уже. Ну? Теперь будут обнимашки? Нет?.. Ну и ладно.

      Я его почти не слышала… То, что творилось у меня внутри, в моей голове, в моих мыслях, это похоже на… на мощное землетрясение, после которого уже ничто не вернётся на свои места.

      – Почему сейчас?.. – просипела, неотрывно глядя ему в глаза. – Прошло пять лет…

      Плечи Августа дрогнули, уголки губ опустились вниз, а задумчивый взгляд устремился в сторону, прежде чем прозвучал его легкомысленный ответ:

      – Вообще-то… я всегда был рядом, Рони. Всегда.

      Голова вдруг закружилась, а в ногах появилась такая слабость, что, больше чем уверена, если бы Август не держал меня, я бы без сил рухнула на пол. И он почувствовал это…

      – Всё такая же слабая и беспомощная, – прищёлкнул языком, глядя с пренебрежением. – Ничего не изменилось, Рони. Абсолютно ничего.

      Никогда он не говорил со мной в таком тоне и так грубо. Кем бы ни был этот Август, он пугал. Он не вызывал ни капли доверия и тёплых чувств.

      – Ладно, – на тяжёлом выдохе опустил руки по швам и с явным удовольствием наблюдал за тем, как я едва успела схватиться за перила, чтобы к чёртовой матери не свалиться с ног. – Наша игра затянулась. Пришло время платить по счетам, малышка. Для этого, собственно, я и здесь.

      – Что? – шёпотом. – О чём ты?

      – Ха! – холодный смех вороньим карканьем вырывался у него изо рта, а голова запрокинулась, будто я его очень повеселила. – А ты думала, моя помощь будет бесплатной? Серьёзно, Рони?! БЕСПЛАТНОЙ!? Боже… да ты сама наивность! Что хорошего ты за свою жизнь сделала, чтобы получать такие подарки?

      – Я… я ничего не понимаю, – затрясла головой и с силой заморгала, всё ещё рассчитывая на то, что он – галлюцинация и вот-вот исчезнет.

      Но самым ужасным было то, что я готова была признать себя сумасшедшей, но не была готова к тому, чтобы признать Августа таким, каким он предстал передо мной спустя пять лет.

      Сделал шаг вперёд, сложил руки на груди и пронзил меня острым взглядом исподлобья, так что вновь мурашки побежали по коже.

      – Верни то, что по праву моё, – голосом, словно приговор вынося. – Верни…