Еврейская сага. Пётр Азарэль

и пожелал приятного аппетита. На маленькой эстраде в углу зала появилось трио музыкантов и начало играть джаз. Ребята ели и над их молодыми головами витала знакомая мелодия «Каравана».

      6

      Над Москвой уже воцарилась ночь, когда они, немного опьяневшие от вина, еды и разговоров, вышли из кафе. На фоне чёрного неба фонари горели ярко, выхватывая из темноты лица и фигуры идущих мимо прохожих. Решили вместе двигаться к станции метро, разбившись на пары. На Добрынинской поднялись на эскалаторе и оказались на Люсиновской, откуда дорога домой занимала не более минут сорока.

      – Ребята, до свиданья! – попрощалась Наташа. – Было здорово!

      – Пока, друзья, я провожу Наташу, – сказал Санька. – Парни, через пару дней увидимся у меня. Есть о чём поговорить. Илюша, будь осторожней, не лезь на рожон.

      – А меня Яна защитит, – ответил Илья.

      Санька засмеялся, обнял Наташу за плечи, и они свернули в тёмный переулок. Вначале шли молча, поглощённые неизъяснимым чувством свободы и внутренней гармонии.

      – Нас соединила общая судьба. Мы не должны расставаться, Сашенька, – произнесла Наташа. – Ты ещё любишь меня?

      – Да, очень.

      Она остановилась и молча посмотрела на него. Он заметил её нерешительность и спросил:

      – Ты что-то хотела сказать?

      – Сашенька, я тоже люблю тебя. Я хочу, чтобы ты увидел, как я живу. Пойдём ко мне.

      – Уже поздно, твои родители, наверно, спят. Мне как-то неудобно.

      – Они вчера уехали в подмосковный санаторий, – сказала она. Он почувствовал овладевшую ею неловкость. – Я не хотела тебе раньше об этом говорить. Ты не обиделся?

      – За что, Наташенька?

      Он прижал её к себе и поцеловал в полураскрытые губы. Через минут десять они вошли в парадное и поднялись лифтом на седьмой этаж. Она вынула из сумочки ключ и открыла дверь. В квартире было темно. Лишь отдалённые уличные фонари и окна соседних домов бросали на занавеси и стены рваные лоскуты света. Она щёлкнула включателем, и красивая хрустальная люстра осветила большую гостиную с мягкой кожаной мебелью, высоким книжным шкафом и сервантом.

      – Что-нибудь выпьешь? – спросила она. – У отца в баре полно всего.

      – Давай просто водочки.

      – Есть «Столичная». Она тебе нравится?

      – Очень. Это одна из немногих вещей, которыми Советский Союз может гордиться.

      Наташа достала из серванта две хрустальные рюмочки и налила водки. Комната сразу же наполнилась её особенным ароматом.

      – Погоди. У нас, кажется, и лимон есть.

      Она зашла на кухню и открыла холодильник. Санька подошёл к ней, когда она резала лимон.

      – Люблю этот запах. Не знаю почему. Наверное, дело в генетике. Мои далёкие предки жили на Ближнем Востоке.

      – Мне нравится, что ты не скрываешь, что еврей. Мой дедушка говорит, что без вас христианская цивилизация не достигла бы таких высот.

      – Ты славный человек, Наташа. Я прилип к тебе не только потому, что ты красавица.

      – А вот об этом подробней.

      Она улыбнулась и подала ему ломтик отрезанного лимона. Они выпили,