Мертвый сезон в агентстве «Глория». Фридрих Незнанский

Борисович, в абсолютно верном направлении. Действительно, сел, но спустя полгода.

      — И за эти полгода из заводской кассы исчезли сто двадцать миллионов рублей! — уже твердо заявил Турецкий.

      — Ну почему же так сразу и исчезли? Нет, они были переведены на счет одного коммерческого банка.

      — Была такая нужда?

      — Ага. Речь шла о создании международной фирмы по торговле изделиями из драгметаллов.

      — А директором той фирмы был назначен Валерий Михайлович?

      — Он, — подтвердил Кротов. — Комар.

      — Стоп! — сказал Турецкий. — Попробую домыслить дальше. Фирма уже не существует. Коммерческий банк сгорел.

      — Но фирма была. Я даже имел честь присутствовать на открытии. Но, к сожалению, здание на Сретенке, в котором она располагалась, пошло на снос... А вот коммерческий банк действительно сгорел. Хотя и не сразу.

      — А знаешь, Алексей Петрович, что я тебе скажу? Твой детский приятель и в самом деле не дурак.

      — А я про что? — весело согласился Кротов. — Между прочим, кое-кто считает его одним из наиболее толковых наших экономистов.

      — И кто же?

      — Ну, к примеру, доктор экономических наук Эдуард Эдуардович Штиль.

      — Фамилия мне ничего не говорит, — подумав, ответил Турецкий.

      — А он между тем очень большой человек. Мозг, теоретик движения! Ну как тот старый анархист Аршинов у Махно, так и он у Отца — Коновалова. Хочешь познакомиться?

      — Возражений-то нет, но лучше бы все-таки с твоим товарищем детства.

      — С этим проще. Познакомишься в собственном кабинете. Когда будешь его допрашивать.

      — Чего-то ты не договариваешь, Алексей Петрович... — помедлив, заметил Турецкий. — Или мне кажется? Нет?

      — Я говорю лишь о том, в чем твердо уверен. А домыслы, тебе известно, не по моей части.

      — Меркулов мне сказал, что Комар знал Боярова еще по Афганистану. Это так?

      — Больше того, гордился этим знакомством.

      — А он был вхож в дом Бояровых?

      — Не думаю. По-моему, Елена Юрьевна на дух не переносила Комара.

      — Но ведь Бояров, так или иначе, оказался замешанным в историю с пропавшими драгоценностями. Не Комар ли тут летал рядом?

      — Все может быть, — неохотно ответил Кротов, пожав плечами. — Валера вообще-то парень компанейский. Без мыла в задницу залезет. А Николай Андреевич, по старой армейской привычке, и выпить, и закусить мастер. По пьяни всякое могло случиться. Но ты сам подумай: чем мог рисковать Бояров? Ну попросил его советник председателя Гохрана посодействовать, это преступление? Напротив, доброе дело для государства. Никакого криминала не вижу. Вот так, дорогой ты мой Александр Борисович!

      Турецкому показалось, что Кротов устало вздохнул, сдерживая зевок, и как бы мельком глянул на часы.

      — Спешишь? Я задерживаю? — спросил он.

      — Ждут, — кратко ответил Алексей Петрович.

      — Ну так на чем порешим?

      — А разве мы уже не порешили? — улыбнулся Кротов. — Я в отпуске. Думаю, Константин Дмитриевич сумеет уладить все свои вопросы с Денисом