Двое могут хранить секрет. Карен М. Макманус

труп. Сразу внутри четыре кабинки в ряд, в каждой по кассиру, и очередь по меньше мере из двух десятков человек. Мы с Эзрой пристраиваемся за ними, но через несколько минут я отхожу, чтобы свериться с информационным табло и взять пачку проспектов в кармашке под ним.

      – Карты, – сообщаю я Эзре. Даю ему одну плюс еще листок бумаги. – И заявления о приеме на работу.

      Эзра хмурится.

      – Ты хочешь здесь работать?

      – Ну, мы же на мели, ты не забыл? И где еще мы можем работать? Вряд ли здесь есть что-нибудь в пешей доступности.

      Ни у кого из нас нет водительских прав, и я уже понимаю, что бабуля на роль шофера не годится.

      Эзра пожимает плечами.

      – Хорошо. Давай заполним.

      Я выуживаю из сумки две ручки, и мы почти успеваем заполнить заявления до того, как подходит наша очередь покупать билеты. Я складываю заявления и засовываю их в наружный карман сумки, когда мы выходим из кабинок.

      – Опустим их, когда пойдем домой.

      – Куда идем сначала? – спрашивает Эзра.

      Я разворачиваю карту и изучаю ее.

      – Похоже, сейчас мы в детской зоне, – докладываю я. – «Темные дела» налево. Вон там «Лаборатория злых наук». Направо «Кровавый шатер». Название, вероятно, говорит само за себя. А «Дом ужасов» прямо. Правда, до семи он закрыт.

      Наклонившись над моим плечом, Эзра понижает голос.

      – Где погибла Лейси?

      Я указываю на крохотную картинку с изображением колеса обозрения.

      – Под ним. Ну, во всяком случае, там нашли ее тело. Полиция считала, что она, вероятно, с кем-то там встречалась. Думаю, дети Эхо-Риджа постоянно пробираются в парк после закрытия. Тогда никаких камер наблюдения там не было. – Мы оба поднимаем глаза к ближайшему зданию, на углу которого мигает красный огонек. – Теперь, очевидно, есть.

      – Хочешь начать оттуда? – спрашивает Эзра.

      У меня пересыхает в горле. Группа детей в масках и в черной одежде проносится мимо нас, один из них так сильно ударяется о мое плечо, что я спотыкаюсь.

      – Может, посмотрим на игры, – предлагаю я, сворачивая карту. Куда легче было бы получить удовольствие от посещения места преступления до знакомства с семьей жертвы.

      Мы проходим мимо киосков с едой и ярмарочными играми, останавливаясь, чтобы понаблюдать, как парень нашего возраста топит нужное количество корзин подряд, чтобы выиграть для своей подружки мягкую игрушку – черного кота. Следующий павильон представляет собой своего рода тир, где каждый из двух участников пытается поразить двенадцать мишеней в ящике. Какой-то тип, лет сорока на вид, в неприлично потрепанной охотничьей куртке, вскидывает с грубым хохотом кулак и резко сгибает руку в локте, словно дергает за рычаг.

      – Моя взяла! – радуется он и тычет в плечо стоящего рядом подростка.

      Сам мужчина слегка спотыкается от этого движения, а парень, отпрянув, отступает.

      – Может, вы дадите пострелять еще кому-нибудь.

      Красивая девушка за стойкой примерно