Воины бури. Бернард Корнуэлл

а берега обрывистые. Вода мутная, и, как я догадывался, было глубоко, поэтому, решив не рисковать лошадьми, мы пошли вверх по течению, пока не обнаружили местечко, где развезенная тропа входила в реку на южном берегу и выходила на северном, намекая на брод. Переправа явно не была оживленной, – видимо, просто какой-то крестьянин обнаружил подходящий для перегона скота участок. Однако я подозревал, что обычно река стояла ниже. От дождей она поднялась.

      – Будем переправляться, – решил я и ввел коня в реку.

      Вода доходила мне до сапог, затем до бедер, и я почувствовал, как скакун борется с течением. Один раз он поскользнулся, я покачнулся, подумав, что вот-вот свалюсь, но конь каким-то образом выровнялся и ринулся вперед, гонимый скорее страхом, чем моими понуканиями. Берг ехал за мной, но так пинал лошадь, что обогнал меня и первым выбрался на противоположный берег. С него стекали вода и жидкий ил.

      – Ненавижу ползать по реке, – буркнул я, присоединившись к дружиннику.

      В миле от русла мы обнаружили рощицу из ясеней и расположились на ночлег: стреножили коней, а сами попытались отдохнуть. Берг в силу молодости дрых как убитый, но я большую часть ночи пролежал без сна, прислушиваясь к шороху ветра в листьях. Разжигать костер не решался. Местность тут, как и край к югу от Мэрса, казалась безлюдной, но это не исключало, что враг где-то рядом, поэтому я мерз в темноте. Только к утру забылся тревожным сном, а пробудившись, увидел, что Берг аккуратно делит краюху хлеба.

      – Господин, это тебе, – сказал он, протягивая мне кусок побольше.

      Я взял меньшую часть, потом встал. Кости ныли все до единой. Я подошел к краю рощи и заглянул в окружающую нас серость. Серое небо, серая земля, серый туман. Был час перед рассветом. Сзади послышались шаги Берга.

      – Господин, седлать коней? – спросил он.

      – Пока не надо.

      Берг подошел и встал рядом.

      – Господин, где мы?

      – В Нортумбрии. Все, что к северу от Мэрса, – это Нортумбрия.

      – Твоя страна.

      – Моя страна, – согласился я.

      Я родился в Нортумбрии и надеюсь здесь же и умереть, хотя мой родной край лежит на восточном берегу, далеко от этих укутанных туманом полей, в долине Мэрса. Моя земля – это Беббанбург, крепость на краю моря. Ее подло украл у меня мой дядя, и, хотя сам он давно мертв, могучая твердыня до сих пор в руках его сына. Я поклялся, что в один прекрасный день убью двоюродного брата и заберу то, что принадлежит мне по праву. Эту клятву я повторял каждый день своей жизни.

      Берг вглядывался в седую сырость.

      – Кто тут правит? – спросил он.

      Вопрос заставил меня усмехнуться.

      – Скажи-ка, ты слышал про Сигфротира? – осведомился я.

      – Нет, господин.

      – А про Кнута Однорукого?

      – Нет, господин.

      – Про Хальфдана Отирсона?

      – Нет, господин.

      – Эовела Сильного?

      – Нет.

      – Эовел оказался не сильным, – хмыкнул я. – Потому что Ингвер Сверкающий Меч его убил. Слышал