На пределе фантазии. Ильдар Низаев

хромал на одну ногу.

      – Товарищ лейтенант! За время несения мною дежурной службы происшествий не произошло…

      – Отставить! Построй в одну шеренгу молодых, – приказал Титькин. – Я пока к себе, но скоро выйду!

      – Есть!

      Лейтенант Титькин ушёл в свой кабинет, а хромой дежурный отдал команду:

      – В одну шеренгу становись!

      Бойцы выстроились в ряд, а хромой тихо прошипел:

      – Стреляйтесь молодёжь, всю ночь у меня сегодня потеть будем!

      – Как драный веник летать будете! – вторил убогий дневальный.

      «И нам что – вот этих убожеств теперь бояться?» – подумал Прокл, невольно улыбнувшись.

      – Ты чё скалишься? Совсем страх потерял?!

      – Тебя тут, что ли, бояться! – Улыбнувшись, округлил глаза Прокл.

      – Ах ты! Ну, да после отбоя посмотрим…

      Но тут появился ротный. Пузо горделиво покачивалось впереди, а сам он чинно шагал по коридору, осматривая с высоты своего роста новобранцев, что были явно ниже его, и не в пример худее.

      – Да что это такое! У меня детородный орган больше, чем талия у этих бойцов! С каждым годом призыв всё хуже и хуже… Откуда только таких уродов набирают!

      Дневальный с дежурным улыбнулись, в душе явно присоединяясь к словам ротного.

      – Смирно! Упали, отжались! – прокричал ротный. Но не вмиг разобравшиеся в тонкостях столь душевного приёма бойцы сориентировались не сразу. – Я сказал – упали! Сразу сообразив, молодые быстренько упали, приготовившись к отжиманию. – Раз, два, три… Ниже опускаемся, я сказал! Ниже! Четыре, пять…

      Отжавшись с два десятка раз, бойцы начали пыхтеть и сопеть – справиться с третьим десятком было под силу не каждому.

      – Встать, бойцы! С этого момента забудьте про мамины пирожки и все остальные нежности несуразной гражданской жизни. Жизнь вас теперь ждёт настоящая, мужская, смысл которой – Родину защищать! Так что выбрасывайте свои сопливчики, забудьте про мамино утютюкание! Теперь и отцом и матерью для вас буду я; я буду вас и воспитывать, и кормить. Так что никогда не забывайте, кто ваш воспитатель и кормилец! Понятно? Не слышу ответа!

      – Так точно!

      – Отдыхайло!

      – Я! – ответил дежурный.

      – Распределишь молодых по свободным местам!

      – Есть!

      – Устроить в роте приборку!

      – Есть!

      – Я у себя.

      И ротный исчез в своём кабинете.

      – Так кто тут самый говорливый? Ты, что ли?! – прошипел дежурный, подойдя к Проклу.

      – Отдыхайло, кончай! Завтра дембеля из караула вернутся – не дай бог хоть один синяк на молодом увидят, тебе же первому попадёт! – предупредил дневальный.

      – Сам знаю, что трогать нельзя… Ещё пожалуется образина эта… А так бы огрёб у меня по-полной!

      Теперь и Синий усмехнулся.

      – А ты чё скалишься?! Налево, в расположение шагом марш!

      Прошагав с десяток шагов по коридору, бойцы оказались в большом помещении. Эта казарма была больше, чем та, что в учебке. По левую и правую сторону стояло