Так становятся звёздами – 2. Екатерина Оленева

девушка знатного рода. Прославленная красавица.

      Смешно ведь было думать, что он будет помнить её дольше мгновения. Зачем ему это?

      ***

      Гаитэ не стала тянуть с выполнением решения. В послеобеденное время, когда слуги суетились, убирая со столов, она знаком велела Катарине приблизиться.

      – Сеньорита Калуччо? – с каменным лицом произнесла она. – Хочу сообщить вам, что больше не нуждаюсь в ваших услугах. Вы можете покинуть двор.

      – Но, Ваша Светлость, почему меня отсылают? Разве я в чём-то провинилась? – дерзко выставила подбородок опальная фрейлина.

      Чёрные глаза с откровенным вызовом смотрела на Гаитэ.

      – Вы мне не нравитесь, – сказано было с ледяной учтивостью. – А я хочу видеть при своём дворе лишь приятные мне лица.

      Среди фрейлин раздались смешки. Судя по выражению их лиц, не только Гаитэ наглая девица перешла дорогу.

      Девушки с интересом наблюдали за перепалкой и явно болели за госпожу, надеясь, что та поставит нахалку на место.

      – Не смею вас больше задерживать, – кивнула Гаитэ. – Можете собирать вещи сейчас. Если вам потребуются рекомендательные письма, обратитесь к секретарю. Ему дано распоряжение оформить все надлежащие к случаю бумаги.

      Хорошенькое личико фрейлины перекосилось от злости. Она продолжала стоять, с ненавистью глядя на Гаитэ.

      – Что-то ещё?

      – Его Светлость знает о том, что вы отправляете меня в ссылку?

      В зале стало так тихо, что муха пролетит – услышишь.

      Гаитэ медленно поднялась со стула на котором сидела и спустилась по ступенькам, приближаясь к зарвавшейся девице.

      – Хочешь, чтобы все здесь услышали, за что тебя высылают из дворца? – вскинула она голову, останавливаясь рядом с ненавистной фрейлиной. – Мне не понравилось твоё легкомысленное поведение. Я не одобряю фривольного и безответственного поведения.

      – Ваша Светлость…

      – Говори – госпожа! – прикрикнула на неё Гаитэ.

      Девушка сменилась с лица и опустила голову, но промолчала.

      – Сейчас же убирайся, – велела ей Гаитэ.

      Девушка продолжала стоять, глядя на Гаитэ с вызовом.

      – Ты не поняла? – повысила она голос, теряя терпение. – Вон!

      Привыкшие к ровному, даже ласковому, обхождению госпожи, фрейлины затихли, как вспугнутая стая птичек.

      Девушка всё ещё ждала, что кто-то вступится, но всё молчали. Ей не оставалось ничего другого, как покинуть зал.

      Гаитэ торжествовала. Она чувствовала себя победительницей. Очень приятное чувство.

      Недовольное выражение лица Стеллы вновь заставило закипеть в сердце не до конца остывший гнев.

      – Судя по всему, вы не одобряете моего поведения, матушка?

      – Не одобряю.

      – Мне не привыкать. Это обычное положение вещей. Но мне всё же любопытно, что конкретно вызвало ваше неудовольствие?

      – Ты нажила себе врага – раз. Показала свою слабость – два. Глупо действовать на эмоциях.

      – Глупо,