Мозг из жевательной резинки. Александра Нюренберг

закрыл тетрадь и попытался всунуть её на место – «всегда клади вещи на место и победишь», но у него не получилось. Он с досадой бросил её на стол и сел. Тетрадь, покоробленная, в срамных пятнах морского йода, сотни раз просохшая, упрямо раскрылась, как старческая, хорошо организованная и не сдающаяся память. Руки дрожали. Он уронил голову в жёсткий ковш ладоней. Потом снова нашарил карандаш и с трудом выпрямился. Написал:

      «В том мире, кажется, что-то происходит. Мы видели, как прошёл караван самолётов… или это была большая стая птиц? Я устал, будь оно неладно. Наверное, я умираю».

      Его поразило, с какой лёгкостью он поставил точку на бумаге.

      Он уставился в тетрадь, словно не веря в то, что прочитал. Опёрся о край стола и встал. Колени подкосило, и он сел на земляной пол. Возле ножки стола зеленела симпатичная травяная кочка. Лёг на кочку тяжёлой головой в островках щетины и скорчился, натягивая обветшалый мешок, разрезанный в трёх местах, на глаза.

      Первый день.

      – Когда у тебя вырастет хвост, тебе непросто будет потребовать у президента свои проценты.

      – Ну, а вдруг у президента будет хороший характер?

      Здоровенный неулыбчивый парень односложно распрощался с лётчиком, снова запрыгнувшим в свой гидроплан. Лётчик выбросил ему последнюю сумку. Сумка издала тонкий стеклянный звук.

      – Ого. Там у тебя что-то хорошее.

      – Пустые пробирки.

      – Так ты эскулап?

      Парень пошёл прочь и помахал, не оборачиваясь. Лётчик, продолжая смеяться, задвинул остекление.

      Парень остановился. Плотное тельце гидроплана, как спятивший от брачных эмоций дельфин, прыгало по воздуху над мягко вздымавшимися океанскими волнами. Лента побережья у подножия гор постепенно превращалась в муравьиную тропу. Ряд хижин островного типа со столбами посреди крохотных холлов и несколько домов на сваях уже были незримо связаны между собой людьми, снующими с мешками и сумками.

      – Это гнездо номер один? – Спросил он, тщательнее, чем хотел бы, выговаривая слова на Языке Побережья, который они все учили в центре подготовки.

      К нему обернулась молодая женщина, поднявшая с земли запаянный лоток с культурой планктона. Она приветливо кивнула и попыталась движением плеча устранить помеху – прядь гладких шёлковых волос, закрывших огромный зелёный глаз. Второй – точно такой же, отметил он про себя, властно забирая у неё груз. Она принялась протестовать. Высокий парень вышел из хижины, раздвинув плечом зашелестевшую занавеску из деревяшек и вопросительно, но без агрессии уставился на него.

      – Ли У.

      Он подумал, как выглядит со стороны – ширококостный, с крупными чертами лица, смуглая кожа. Лицо замкнутое, но располагающее, как записал в характеристике психоредактор – словно его утверждали на главную роль в сериале, а не в сомнительный проект на должность с неопределёнными полномочиями.

      – Вы