Незнакомка. Марин Кэлш

купленная пару лет назад с рук на «Крейгслисте» черная «Тойота» в полном порядке, стоит здесь и на ней нет ни единой царапины. После произошедшего она по меньшей мере должна была быть раскурочена со стороны водительского сиденья, а я, скорее всего, оказался бы на больничной койке.

      – Льюис! Льюис! – за спиной послышались отчаянные крики Эшли и громкий стук каблуков ее сапог.

      Не раздумывая ни секунды, желая убраться отсюда как можно дальше, я полез в карман куртки, где сразу же обнаружил ключи от машины и телефон.

      Случайно нажав на кнопку включения, я увидел на заставке экрана блокировки фото годичной давности: я и Эшли стоим на балконе отеля Le Marquis Eiffel, на фоне сияющей в сумерках Эйфелевой башни, и улыбаемся в камеру.

      Я удалил это фото несколько дней назад и был уверен в том, что никаких копий ни у меня, ни у моей бывшей девушки не осталось.

      Эшли очень хотела, вернее умоляла меня, чтобы я сбросил ей его на ее ноутбук, но ради принципа – именно из-за того, что она этого так горячо желала, – я ей отказал. Я сделал это в отместку за то, что она жутко стеснялась – совершенно неоправданно – своих фотографий, сделанных несколько месяцев назад для модельного портфолио. Я всеми правдами и неправдами хотел заполучить эти фото в собственную коллекцию, но она всячески противилась этому, говоря, что это «слишком личное». Забавно, что она считала «личным» то, что последние месяцы активно рассылала по всем агентствам города.

      В мгновение ока отперев дверь автомобиля, я быстро уселся на водительское сиденье и, повернув ключ в замке зажигания, с силой ударил на педаль газа – машина мгновенно сорвалась с места, оставив обескураженную девушку в одиночестве стоять на морозе.

      ***

      На выезде с парковки, несмотря на плотно закрытые окна автомобиля и рычание заведенного двигателя, до меня все же донесся разрывающий сердце и душу крик Эшли:

      – Ты больной ублюдок! Слышишь?! Тебе давно уже место в дурке! Я ненавижу тебя! Ненавижу! – Ее голос был наполнен яростью, а взгляд – болью и отчаяньем.

      Не знаю почему, но я остановился. Страх и обида, как будто я маленький мальчик, которого насильно ведут к психотерапевту, сковали мою грудь крепкими оковами. Ни вздохнуть, ни выдохнуть – остается только умереть от нехватки кислорода или, если такого возможно, от передозировки углекислого газа. Нет, наверное, это какой-то бред, но я бы жутко хотел, чтобы он оказался реальностью.

      На какую-то долю секунды меня охватило нестерпимое желание распахнуть дверь, схватить Эшли и увезти с собой куда глаза глядят. Забыть все и простить.

      В распахнутом пальто, с растрепанными на ветру белокурыми волосами, она казалась такой разбитой, такой беспомощной, абсолютно сломленной, полностью уничтоженной.

      За все годы нашего знакомства я видел ее счастливой, грустной, расстроенной, обиженной на весь белый свет, но такой, как сейчас, она предстала передо мной впервые.

      Сердце