Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

граждан ГУВД г. Москвы от 28 октября 1994 года. Дума ходатайствовала об ускорении восстановления российского гражданства для Тетерятникова. – Архив Тетерятникова, 7/3). В эмиграции Тетерятников пытался получить работу по специальности, но без успеха. В частности, в 1983 году он подал заявку на должность начальника лаборатории по консервации и анализу Смитсоновского института в Вашингтоне (Director of the Conservation Analytical Laboratory, Smithsonian Institution), а в 1984 году – на должность директора по научной работе Музея изящных искусств в Бостоне (Director of Research, Boston Museum of Fine Art) (Архив Тетерятникова, 29/2, 17/1, 16/5). В поиске средств к существованию Тетерятников в Нью-Йорке открыл фирму «Teteriatnikov Art Expertise», которая располагалась в его квартире. Фирма предлагала услуги по оценке, экспертизе, атрибуции, реставрации и консервации предметов искусства классической Античности, раннего христианства, Ренессанса, средневековой Византии, исламского, китайского и русского искусства, включая скульптуру, иконы, живопись, археологические предметы, металл, эмаль, керамику, стекло, камень, кость и лаковые изделия. Жена Тетерятникова Наталья, которая, по его словам, в СССР работала в Музее им. Андрея Рублева, после эмиграции получила образование на Западе. Она византинист, работала в библиотеке и музее Дамбартон Оукс (Dumbarton Oaks) в Вашингтоне, сначала как младший научный сотрудник программы византийских исследований, затем как куратор византийской коллекции и византийского архива. На пенсии. В справочнике российских реставраторов ее имени нет.

      23

      На деле было не совсем так. В интервью историку Вильяму Тримблу (William Trimble) Ханн признался, что хотел бы оставить свою коллекцию Музею искусств Карнеги, но при условии, что музей избавится от произведений современного искусства, которое Ханн не признавал.

      24

      Предполагалось, что консультант по иконам русского отдела нью-йоркского офиса Бронислав (Слава) Дворский поедет в СССР исследовать провенанс икон. Однако поездка не состоялась с объяснением: «русские не пускают иностранцев в свои архивы». Трудно сказать, действительно ли люди Кристи пытались получить доступ в советские архивы или не стали даже пробовать (см. отчет о заседании нью-йоркского офиса Кристи от 27 декабря 1979 года. Архив Тетерятникова, 7/6). За полгода до аукциона экспертизу икон провел Иван Валтчев (Ivan Valtchev), болгарин, который работал реставратором в русском отделе Кристи в Нью-Йорке. Валтчев пришел к выводу, что 80 % коллекции составляли фальшивки. Якобы после того, как он отчитался о результатах, его уволили. В архиве Тетерятникова сохранилось письмо Валтчева, которое подтверждает его негативное мнение о собрании Ханна (28/6). Однако следует сказать, что это письмо написано в январе 1982 года, уже после скандала, поднятого Тетерятниковым, и после увольнения Валтчева. Кроме того, вопрос о компетенции Валтчева остается открытым. Он якобы изучал реставрацию в каком-то музее в Стокгольме. За месяц до аукциона Кристи нанял румынского реставратора Гарабета Салгиана (Garabet Salgian), который, как и Валтчев, не проводил лабораторного анализа икон, но в отличие от