Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

массовых продаж произведений искусства, в старом инвентаре Русского музея, включая дореволюционные поступления и поступления 1920–1930‐х годов, было записано 6880 икон. Из них около 3400 икон поступили в Русский музей в послереволюционные десятилетия. В 1953 году в ходе инвентаризации было учтено 2800 древних икон (фонд «А»), около 700 номеров поздних икон (фонд «Б») и 560 номеров поздних икон (фонд «ПМ»). Следовательно, в 1920–1930‐е годы из фондов Русского музея было выдано порядка 2820 заинвентаризированных икон. Выдачи происходили как из старых дореволюционных, так и из послереволюционных поступлений. Львиная их доля была выдана не на продажу, а в другие музеи. Что касается выдач из хранилищ Музейного фонда, которые находились в Русском музее, то эту цифру вряд ли можно установить в точности из‐за невозможности учесть все акты выдачи. Эти иконы находились на временном хранении и не были внесены в инвентари Русского музея. По мнению Пивоваровой, в «Антиквариат», Торгсин, «Интурист» и Госфонд выдавались преимущественно вещи, не прошедшие инвентаризацию, или массовая художественная продукция XIX века. Структура современного иконного собрания Русского музея, более половины которого относится к поступлениям дореволюционного времени, позволяет предположить, что львиная доля выдач состояла из поступлений советского времени. В этой статистике кроется одно из основных отличий истории иконных собраний двух ведущих российских музеев древнерусского искусства. Тогда как собрание икон Третьяковской галереи фактически является детищем политики советского правительства, собрание икон Русского музея, хотя и существенно пополнилось в советские годы, в значительной степени представляет досоветское наследство[439].

      Главная битва между музейными работниками и торговцами в Русском музее развернулась не за иконы, а за произведения русских художников XIX – начала XX века. Эта история заслуживает внимания, так как распространено ошибочное мнение, что произведения русского искусства избежали продажи.

      В начале декабря 1931 года «Антиквариат» обратился в Русский музей с просьбой отобрать «некоторое количество вещей из запасов», «ибо наметилась возможность продвинуть на внешнем рынке кое-что из предметов русской живописи и прикладного искусства». Прошел месяц. Руководство музея саботировало запрос, о чем свидетельствуют письменные угрозы «Антиквариата» донести правительству о срыве партийного и правительственного задания по форсированию художественного экспорта[440]. В январе 1932 года в Русский музей на заключение был послан список из 22 произведений русских художников – Шишкина, Айвазовского, Куинджи, Левитана, Маковского и др.[441] «Антиквариат» настаивал на выдаче всех этих произведений, ввиду «скромности» его требований, но директор Русского музея утвердил выдачу только девяти работ.

      Ударные валютные задания первого полугодия 1932 года надо было выполнять, и руководство «Антиквариата» пожаловалось правительству. В начале февраля 1932 года в Русский музей в Ленинграде и Третьяковскую галерею в Москве пришло письмо

439

Согласно справке зав. отделом древнерусского искусства И. Д. Соловьевой, в современном иконном собрании Русского музея к поступлениям советского времени принадлежит около 40 %. Сложность подсчетов заключается в том, что в Русском музее хранились не только свои иконы, но и фонды ГМФ.

440

ЦГАЛИ. Ф. 282. Оп. 1. Д. 6. Л. 1.

441

Там же. Л. 2–3.