Ветер пустыни. Мила Дрим

с легкой усмешкой заметил воин. Дауд знал о чем говорил. Его предводитель относился к женщинам с долей пренебрежения, поэтому реакция Халида заставила воина призадуматься.

      Предводитель окинул его мрачным взглядом.

      – Дело не в этом. Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне – ни оружием, ни конем, ни женщиной. Селиму нужно усмирить свой пыл. Его сегодняшняя выходка с саблей – признак того, что ему стоит быть более благоразумным. Он далеко не глупый человек, и я надеюсь, что до него это скоро дойдет. Именно поэтому я простил его. С женщиной же проблем не будет. Я лично позабочусь об этом.

      ГЛАВА СЕДЬМАЯ

      С женщиной проблем не будет.

      Кажется, именно это сказал Халид себе и своем верному воину.

      Однако он ошибся. Проблемы появились сразу же, как только Халид усадил девушку на коня, перед собой. Тело мужчины тут же отозвалось на присутствие Жасмин, окатывая Халида возбуждением, смешанным со злостью. Несмотря на то, что его пленница, с головы до ног укутанная, сидела, не шевелившись, не проронив ни одного слова, одного ее присутствия было достаточно, чтобы воин ощутил жгучее, болезненное желание. Будь у него время, он приказал бы сделать отдельную, просторную повозку для женщин, захваченных в деревне. Но они спешили. Эмир приказывал прибыть им в кратчайший срок.

      И все же, ближе к вечеру, пришлось остановиться. Жасмин ведь была не единственной женщиной, захваченной в плен, и не только она отвлекала и мешала всаднику. Были и другие. Тогда было решено переместить все семнадцать девушек в повозку, везущую сложенные шатры. Пленниц усадили прямо поверх них, плечом к плечу – в тесном соседстве друг от друга. Одной из последних в повозку была перекинута Жасмин. Халид, сохраняя молчание, резко подхватив девушку за плечи, довольно-таки грубо расположил девушку среди других пленниц. Не сказав ни слова, он, вдарив пятками в бока своего вороного коня, погнал того вперед. Девушка облегченно, едва слышно, выдохнула, наблюдая за удаляющимся всадником. Он невероятно пугал ее. Тело Жасмин все еще ныло от его жестких прикосновений. А душа – сотрясалась – стоило девушке лишь вспомнить тяжелый, давящий взгляд воина.

      – Видимо, ты не вызвала особого восторга у этого воина, – с усмешкой заметила та самая пленница, кричавшая о своей ненависти Халиду. Ее звали Хельга. Она окинула Жасмин взглядом, полным презрения и добавила: