Никита и гильгуль. Митя Кокорин

электроциклов, он свернул к стройке, решив развеяться перед неприятной встречей. Ему нравилось наблюдать за простыми людьми – так он подпитывался творческой энергией, запоминая отдельные их слова и движения, чтобы впоследствии наделять ими своих «элитных» персонажей, – а ещё он с детства любил железную дорогу: было в ней некое уверенное стремление вдаль и томная неопределённость этой дали. Все это в избытке ждало его за стройплощадкой, где блестящие пули электронов свистели мимо станции «Новорубежная».

      – А я со своей по четыре раза стала выходить, – мимо Сергея в направлении станции прошуршали две горки одежд со старушками внутри. – Что поделаешь, живое существо – ему дано мало, а надо много.

      Сергей закрыл приложение и покинул свой наблюдательный пункт под деревом. Миновав палатку с роботизированной рукой, шинкующей мясо в шаурму, он подумал, что Коля чем-то напоминает эту спрессованную плоть: всякий раз, нарезав и раздав себя по кусочкам, он уезжал надолго и навсегда, но на следующий день, когда приступ тоски и отчаяния спадал, он вновь как ни в чем не бывало появлялся целехоньким на вертеле бытия – и все эти метания оттого, что не мог Коля отрастить под мясом собственный хребет. Сам же Сергей нанизывал информационную плоть на стержни по несколько раз в день – отчего и держался на ногах вполне уверенно.

      Сергей прислонил палец к турникету и прошел внутрь третьего радиуса. Сегодня куратор назначил встречу ближе к центру, чем обычно. Схема, по которой он каждый раз выбирал место, была какой-то головоломкой, которую Сергей мог бы решить, имея больший набор данных, но, благо, встречи эти были столь же редки, сколь неприятны. На них он чувствовал себя ничего не значащей шестеренкой в громадном механизме, всех внутренних взаимосвязей которого мозг просто не способен охватить. Теряясь в этом исполине, Сергей представлял, что никакого механизма нет вовсе, а куратор и он просто иногда исполняют роли заказчика с тайным знанием о мироустройстве и покорного исполнителя.

      – Зай, мы кота не хотим? Вон какой, Япония. Будет с нами пинаколаду пить…

      Подтвердив биометрию, Анжелика в два прыжка пересекла зал ожидания и оказалась в ухе мужа:

      – «Заю» забыл быстро! – прошипела она. – Только что денег перевела, все, я уже тебе не просто так! В жопу «заю» и вообще все, просто молчи, молю тебя, зая. Народу вон сколько.

      Пассажиры ходили по duty free с постными лицами, не обращая на них внимания.

      – Все, ты теперь – официально?.. – прошептал в ответ муж, выпучив и без того лягушачьи глаза, и произвел пухлыми руками жест, будто пытался обнять фюзеляж самолета за окном.

      Анжелика многозначительно кивнула и, оглядев мужа с ног до головы, отошла подальше. Муж еще немного постоял у витрины, с обратной стороны которой пушистый рыжий кот скреб стекло. «Демонстрационный паттерн поведения» – значилось