Экранный образ времени оттепели (60–80-е годы). Л. А. Зайцева

песен, 1966) и поставленная по сценарию поэта на основе его повести «Будь здоров, школяр» картина «Женя, Женечка и „катюша“» (1967). В них явственно преобладает авторское, поэтическое начало.

      Отдельно, особняком надо выделить фильмы, в которых показана разрушительная для духовного мира человека трагичность войны. К «Иванову детству» А. Тарковского в этом смысле по-своему примыкают картины «Крылья» (1966) Л. Шепитько и «Белая птица с чёрной отметиной» (1970) Ю. Ильенко.

      Юность Надежды Петрухиной («Крылья», акт. М. Булгакова), искренняя и безоглядная любовь совпали с войной. Военная лётчица, она потеряла любимого в одном из воздушных боёв. Так страшно смотрятся кадры горящего истребителя! Это ведь на её глазах падает не просто подбитый самолёт, это умирает любовь… Оставшаяся жить Петрухина – с золотой звездой на груди, с победными фотографиями в местном музее славы – женщина духовно уничтоженная. Не способная не только ещё кого-то полюбить. Ей найти контакт с окружающими ой как непросто. Дотла сгоревшая душа не в силах согреть даже близких, ищущих её внимания людей. И сама она становится как бы лишней среди живущих рядом. Метафорой обретения героиней утраченной гармонии с людьми становится финал ленты, когда тоскующая только по небу Петрухина садится в учебный самолёт и как бы взлетает. Хотя по всему видно, что молодые курсанты подкатывают учебный истребитель к ангару.

      Ещё горше звучит тема вконец загубленной любви у Ю. Ильенко. Жизнь в ситуации смертельного противостояния, в сущности, близких людей («Белая птица с чёрной отметиной») превращается в бессмысленное и безжалостное уничтожение не только человека, но и самых естественных чувств и отношений. На территории маленького села, в пространстве одной, казалось бы, семьи возникают жестокие конфликты, убийства, гибель всего, что могло бы подарить жизнь. И какая-то там «чёрная отметина» вынуждает человека крушить всё вокруг, практически никому не оставляя надежды на возрождение.

      Образ войны на экране оттепели по-своему воссоздан памятью каждого из переживших её поколений. Это принципиальный момент для кинематографа 60-х, обозначивший довольно заметные оттенки в подходе к ставшей уже традиционной теме. Однако в ходе реализации памяти о ней вдруг оказалось, что едва ли не центральным сюжетным мотивом стало чувство, духовно обогащающее человека, – любовь. Или катастрофическое её разрушение.

      Подобная «вневременная» точка отсчёта существенно повлияла на принципы и приёмы формирования сюжета большинства фильмов. Ослабевает конструкция традиционной формы – моносюжет с центральным героем, совершающим знаковый поступок. Постепенно осваиваются более свободные композиции.

      На Западе такие тенденции назвали дедраматизацией. У нас они отразили своеобразие подхода к материалу войны, стали откликом художественной системы на усиление авторского начала, реализовали в последовательности событий как бы непредсказуемый поток жизни.

      В книге В. Шукшина «Нравственность