Некрасавица и чудовище. Анна Бруша

рассматривали нашу небольшую процессию. Я, конечно, слышала, что некоторые семьи света не отправляют своих дочерей в пансионы, и те получают домашнее воспитание. Но одно дело знать, а другое – видеть.

      – Только посмотри, – сказала одна и открыла веер, – мы будем участвовать в отборе с… этими. Из пансиона.

      Вторая вздохнула с притворной грустью:

      – Бедняжки. Но, с другой стороны, провинциальным магам тоже нужны жены. Вот такие преданные простушки.

      – И есть маги, которые не отличаются знатностью, – заметила третья.

      Первая нахмурилась, идеально гладкий лоб пронзила тонкая морщинка.

      – Но есть и старые маги. Говорят, они предпочитают брать жен из пансиона, чтобы легко воспитывать и держать в строгости.

      – Как по мне, они просто жадные и не хотят тратиться на наряды и украшения.

      Они залились веселым смехом – словно злые колокольчики зазвенели. А потом как ни в чем не бывало развернулись и продолжили прогулку.

      Нам выделили целое крыло во дворце. Действительно, каждую поселили в отдельной комнате. Мне досталась нежно-розовая, в самом дальнем конце. Окно, которое я сразу же распахнула, выходило не в сад, как у других, а на зеленую стену одного из лабиринтов. До меня долетали смех и восторженные восклицания девочек.

      Самым удивительным оказалось огромное зеркало. Оно занимало треть стены от пола до потолка. Невероятная роскошь – увидеть себя во весь рост. Я сняла вуаль, верхнюю накидку и положила на стул с чудными гнутыми ножками и круглой спинкой. А потом взглянула на свое отражение. Подошла поближе и стала расплетать косу. Освободившись от тугого плетения, волосы немедленно распушились. Никакой зеркальной гладкости и спокойствия – какой-то ураган.

      Один глаз жемчужный, а другой – голубой. Нос длинноват. Губы есть. Это все, что можно о них сказать.

      Я вздохнула и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ниже и грубее:

      – Ваш румянец подобен лепестку розы, прекрасная леди. А ваш глаз цвета апрельского неба перед грозой… – И уже своим голосом: – О, благодарю вас, благородный маг, вы так учтивы и галантны, в отличие от Силана Дрейна. Кто такой Силан Дрейн? Ровным счетом никто.

      Нужно срочно стать красивой, чтобы все маги дрались за меня на отборе. Чтобы я сама могла выбрать лучшего и достойнейшего.

      Я аккуратно опустилась на краешек кровати, а потом упала в объятия мягкой и упругой перины. Какое удивительное чувство – остаться наедине с собой! Я рассматривала потолок, на котором художник изобразил цветущие розы. Стебли и листья сплетались в прихотливые узоры. В роспись была вплетена магия, поэтому цветки чуть покачивались, словно от дуновения ветра, а по нарисованному небу плыли облачка.

      Чуть искаженный магией голос леди Алисаны зазвучал в комнате неожиданно:

      – Девы, сегодня отдыхайте, гуляйте по парку, но не выходите за ежевичную изгородь. Ужин вам подадут в малый зал ровно в семь. Располагайтесь и общайтесь. Все крыло в полном вашем