Орда II. Александр Берник

натуга эмоционального, – откуда ты взялась в нашем лесе такая вот? Я с детства тут всё знаю. Никогда тебя тут раньше не было.

      – О, приехали, – тут же взвинтилась еги-баба голая, тоже переходя на тона повышенные, да руками расписными всплёскивая, – вы чё на меня орёте, окаянные? Да я тута почитай всю жизнь сижу как неприкаянная. А коли ты по лесу ходишь да ни хрена не видишь, так я тебе глазёнки протирать не обязана.

      – Врёшь, ведьма, – чуть ли не взвизгнув, Кулик выпалил, – не было тебя тут. Я весь лес излазил от дерева к дереву.

      – Тута я жила, а вот тебя в моём лесу ни разу не видела.

      – Ведьма, – тут же втиснулся в их перепалку старичок плюгавенький, – как есть ведьма размалёванная.

      – А хоть и ведьма, – вскакивая на ноги да уперев руки в боки, ехидно отреагировала Апити, – тебе то чё до этого? Коль ты слепошарый не способный узреть обычного, даже не колдовского отвода глаз простенького.

      – Стой! – заорал Кайсай, тоже на ноги вскакивая и в упор уставившись на деву белобрысую.

      Наступила тишина. Все замерли.

      – А это кто? – спросил рыжий почти шёпотом, медленно слова растягивая да указывая своим пальцем в сторону непонятно откуда взявшегося «недодеда» плешивого.

      Апити скосила глаза в том направлении куда он указывал. Снова вернула взгляд на Кайсая и пожав плечиками, с видом, мол дурак совсем что ли, просто ответила:

      – Так, леший здешний, а что не так?

      Кайсай медленно перевёл взгляд на деда мелкого, что стоял столбиком вкопанным, вытянув руки длинные вдоль тела щуплого да отведя широко открытые глаза в сторону, как собачонка нашкодившая.

      – Леший? – переспросил Кайсай опешивший.

      – Ну, да, – так же просто ответила дева с удивлением.

      – А ты ведьма, – тут же огрызнулся старичок непонятно на что обидевшийся, всё также отводя большие глаза печальные в сторону.

      – А я вообще живой или умер уже? – неуверенно спросил Кайсай ни к кому не обращаясь, но при этом переведя взгляд на Кулика ошарашенного, что, распахнув глаза и рот на деда пялился.

      – Ладноть, – печально вздохнул «недодед» обиженно, видно другую реакцию ожидая на своё появление, – пойду я от вас.

      И стал уже поворачиваться, как его остановил Кайсай своей фразою:

      – Дать бы тебе в ухо, – проговорил рыжий озлобленно.

      – За что это? – растерялся леший от таких речей в свою сторону.

      – А кто меня надоумил тому придурку глаз подбить?

      – Так это… – вдруг стушевался леший да принялся оправдываться, явно не зная, что соврать в своё оправдание, но тут же нашёлся и выпалил, – так сам виноват.

      – Я? – недоумению Кайсая придела не было.

      – А кто ж? Надо было сразу глаз гасить, лиходею наглому, – распалился резко дед, к рыжему подскакивая да кулачком помахивая, – а потом уж пинай сколь хошь, коль решил потешиться.

      – Так это ты недомерок учудил заваруху кровавую? – отодвигая Кайсая рукой в сторону, буквально вклинилась в их