Орда II. Александр Берник

на его вопли страдальческие, не останавливаясь и не оборачиваясь, – болит он у него, видите ли. Не тереби руками вот и не будет болеть.

      – Ничего я не тереблю! – чуть не заорал молодец обиженный.

      Она остановилась. Обернулась кокетливо. Да всё с той же ехидной улыбочкой уставилась ему на штаны кожаные, как раз в то место куда он руки прижал, как бы «торчок» удерживая чтоб не выскочил. Заметив её взгляд пристальный, он тут же отдёрнул руки от надоедливого «позорища» да поднял их вверх, пустые ладони показывая. Кайсаю вдруг стало стыдно до безобразия, будто еги-баба поймала его на месте преступления, хотя это было вовсе не то что она подумала. Он просто.… Ну, в общем, опять облажался молодец.

      Следующий раз он набрался смелости да решил подойти к проблеме с другой стороны её решения.

      – Апити, – обратился он к ней как-то вполне доброжелательно, как бы, между прочим, нейтральным да абсолютно безразличным голосом, – а почему ты никогда не одеваешься? Тебе разве не холодно?

      Он где-то в глубине души надеялся, что коли вынудит одеться колдунью бесстыжую, то его ненавистный отросток, наверное, прекратит на еги-бабу реагировать. Но не тут-то было.

      – Я у себя дома, гость. Как хочу, так и расхаживаю, – ответила дева также запросто да обыденно, – я всегда так хожу. Удобно и ничего не мешается. Сам попробуй, глядишь понравиться.

      Какая Кайсая муха укусила бешеная, он не знал тогда и не ведал опосля случившегося, но толь из принципа, а толь от безысходности тут же взял да разнагишался. Полностью. И как только в психе скинул с себя сапог кожаный, зашвырнув его с ноги в кусты разросшиеся да хотел было себя всего продемонстрировать со злорадной ухмылкой презрения, чтоб та его хозяйством подавилась, гадина колдовская, ну естественно в переносном смысле сказанного, как утомившийся «позор» его обмяк, повис, а чуть погодя и вовсе скукожился.

      А эта дрянь белобрысая принялась хохотать, пальцем тыкая в измельчавшее мужское достоинство, да так заливисто, да заразно это делала, что Кайсаю захотелось прибить эту ведьму притом самым изощрённым способом.

      После этого так и ходил по округе всё то время, что гостил у еги-бабы поправляя здоровье своё да откармливаясь и больше «огрызок позора» даже ни разу не дёрнулся, похоже, забыв вообще, как это делается.

      Кулик о своих переживаниях на эту тему помалкивал будто голая да соблазнительная дева его вообще не касается, но на всякий случай старался держаться подальше от ведьмы непредсказуемой, то и дело уезжая на своём коне Арчи в поля кататься да Васу Кайсая проведывать, что всё это время так и пасся на том поле как заколдованный, никуда со своего «боевого поста» не отлучаясь как привязанный.

      Кайсай шёл на поправку быстрее быстрого. Самым настоящим чудесным образом. Его отношения с еги-бабой после того, как он разделся полностью, урегулировались. Стала ведьма голая для него делом привычным да обыденным, а вот отношения с Куликом Кайсая почему-то тревожили.

      С одной стороны, этот парень ему считай жизнь подарил новую