Орда II. Александр Берник

обжитой степи с людьми да шатрами походными. Касаки ушли, притом видимо давно уже. Следы совсем остыли от их пребывания. Кулик было задумал опечалиться, опоздав к сбору назначенному, но Кайсай хлопнув его по плечу надежду внушил, что ничего не произошло страшного. Мол, догонят и вообще-то, по-хорошему, надо было сразу с ним от леса поворачивать, ибо всё равно по его получается. И сказав:

      – Не ссы белобрысый. До похода далеко ещё. Сорок раз успеем сбегать туда-сюда, коль захочется, – спокойно и всё так же не спеша никуда, отправился по широкому следу, оставленному ушедшей касакской ордой, траву табуном затоптавшую.

      На второй день совместного путешествия, доехав до реки немаленькой они вновь наткнулись на помойку отхожую, прямо на берегу оставленную. Стало понятно, что орда касакская здесь стояла станом временным, перед переправой водною. Встали и они, расседлав коней да пустив пастись их в сторону от степи вытоптанной, превращённую в землю голую. Сами же раздевшись догола, полезли в реку холодную пыль дорожную смыть да усталость снять от верховой езды нескончаемой.

      Зайдя в реку по самые… ну, в общем, по все ноги полностью да шумно плескаясь-балуясь, издавая при этом возгласы громкие, они не сразу увидели и тем более совсем не слышали подъехавших к ним всадников. А когда топот коней стало невозможно игнорировать, те гости были близко совсем, потому ни спрятаться, ни приготовиться времени уже не было.

      Стрелой из воды вылетев, оба молодца только и успели что штаны натянуть на задницы мокрые. А подтягивали их, когда гости незваные подскакали к ним, почитай впритык, прижав к реке несмышлёнышей. Утерев глаза от воды мокрые да разглядев всадников как следует, оба остолбенели будто вкопанные, держа руки на завязках штанов натянутых, и от этого выглядели как два суслика что из нор своих выскочили да на стороже выстроились.

      И было от чего замереть в стойке как идолы. Гостями оказались три всадницы! Молодые, станом стройные, обворожительно красивые, но смертельно опасные поляницы, как их называло в здешних краях население мирное. Примерно одного с ними возраста, хотя две по бокам выглядели постарше чуть-чуть, но это могло быть делом обманчивым из-за золотой росписи на их ликах божественных.

      Все три одеты один в один как Кайсай – по-походному. Такие же короткие сапожки мягкие, такие же штаны узкие, колпаки с чулком на спину, только у двух воительниц нательная бронь кожаная была утыкана золотыми бляшками, а у третьей, что посерёдке ехала, была вся из золота. И формой бронь у всей троицы спереди указывала без какого-либо сомнения на особенности их половой принадлежности.

      Та, что была в центре без шапки ехала, развивая на ветру золотыми кудрями, явно была за старшую в их троице и в отличие от двух других без оружия. Свободно свесив руки вниз, дева толь перебирала, что в ладонях, толи просто разминала пальцы усталые.

      Те, что по бокам скакали в колпаках были плотно нахлобученных, из-под коих цвет волос их не просматривался, держали луки со стрелами наложенными, но тетиву не натягивали и в купальщиков