Орда II. Александр Берник

Ему и свой цвет нравится.

      – А можно ещё спросить? – поинтересовался рыжий осторожничая.

      – Спрашивай. Я сегодня добрая.

      – А это, правда, что обладательница узора чёрного жизнь отобрать может запросто?

      Весёлость с лица Золотца, как ветром сдуло порывистым.

      – Это тебе тоже еги-баба поведала?

      – Нет, – не стал врать воин, – это мне мой наставник рассказывал, а у еги-бабы он не чёрный, а серый такой, пепельный, примерно, как у тебя и она, по её словам, такого не может. Пуп, говорила у неё развяжется.

      – А ты храбрый заяц, – неожиданно жёстко проговорила Матёрая, уставившись в упор на собеседника, – не трясись. У меня тоже пуп не так завязанный, а вот Матерь наша, может одним помыслом. Но у неё чернота блестит словно масло, а моя, да, матовая. Я только так могу…

      И не успел Кайсай возразить, мол не надо, верю, как его скрутила судорога сумасшедшая, да так резко, что зубы друг о дружку щёлкнули, со звоном отдаваясь гулом в бестолковой голове, а он сам, лишь спало оцепенение чуть с коня не сверзься, чудом за стремена удерживаясь. Золотые Груди хохотала до слёз. Ей, видите ли, стало весело.

      – А розовый узор на попе тоже рассмотрел? – спросила золотая гадина, хитро прищурившись.

      – Не надо, – завопил Кайсай, да кинулся от заливающейся смехом девы подальше в сторону…

      Перебравшись вброд через очередную реку неширокую, где стояла застава с охранением, что при виде дев тут же расступились как можно дальше от проезжающих, и позволили вслед за девами проскочить двум молодцам без какого-либо допроса с дознанием, путники, наконец, вступили на легендарное Поле Дикое.

      Отъехав от реки на четверть полёта стрелы пущенной, Золотые Груди остановила коня, и все путешественники собрались в кучу единую.

      – Всё, – вновь изображая из себя стерву спесивую, подытожила Матёрая золотоволосая, – мы на месте. Вам туда, – и она указала рукой на дорогу утоптанную, – а нам домой, в другую сторону.

      – Жаль, – протянул Кайсай, дурачком прикидываясь, – я б в вашей компании всю жизнь ездил бы.

      – Соскучишься, приезжай, – тут же съязвила Золотце, топя своими зелёными глазищами пожирающего её взгляд рыжего, – будем рады вас сварить да съесть на празднике.

      Девы звонко засмеялись, довольные шуткой своей предводительницы. Молодцы кисло скривились, изображая улыбки отвратительные. Затем Золотце молча подвела коня к берднику да сделала то, от чего в ступор впали все без исключения. Похоже даже те охранники, что переправу караулили да издали наблюдавшие за странной компанией.

      Она вдруг ухватилась за шею рыжего да впилась сладким поцелуем в губы воина. Затем отстранилась, оправила бронь задравшуюся, да вальяжно проговорила собой довольная:

      – Я привыкла последнее слово в разборках всегда за собой оставлять, молодец.

      И тут же пронзительно взвизгнув «Я-ху-ю», стелясь стрелой к траве, полетела вдоль реки в сторону. Её замешкавшееся на мгновение сопровождение, взвизгнули