Целомудрие миролюбия. Книга о девственности и пацифизме. Евгений Козлов

Вдохновителю. Только человек по Божьему произволению во всем мироздании способен творить. Творческий человек не подобен безгласным животным, которые закономерно инстинктивно строят или разрушают, ведь они покорно исполняют защитительно оборонительное действо, либо насильственное воздействие на агрессивный окружающий их мир. Человек же подобным примитивным шкурным образом не поступает, он мыслит иррационально творчески, создает искусство не для материальной пользы и выгоды, но ради осознания и восприятия духовного смысла и внутренней красоты. Он преобразует, дополняет, пытается совершенствоваться, восхищается, боготворит, сами ангелы служат ему беспрекословно, или некоторые из них отпадают от служения, тем самым не помогая в творении, но злобно переворачивая, искажая все его труды. Потому-то исключительно только человек подобен Творцу, ибо сотворен человек по образу и подобию Божьему. Образ – это душа, подобие – это совершенство разумения, воли, бессмертия, любви. Из чего можно предположить, что Бог внешне может напоминать всевластную совершенную Душу, Дух – состоящий из безначальной бесконечной любви, которая животворит вечно. Однако сие предположение также не является доступным подспорьем к достоверному пониманию божественных тайн. Ибо для описания Слова не хватит языков и слов всего человечества, но в то же время достаточно одного слова – любовь. Впрочем, рассуждать о Творце необходимо с неподдельным страхом и сердечным благоговением, не с боязнью и трепетом безропотного слуги, но с достойностью малого отрока наследника, коему уготовано Царство Небесное, если тот достойно возлюбит своего Господа и творения Его. Творец словно заповедует каждому человеку – завещаю оное богатство живому добродетельному, покаявшемуся в грехах своих, любящему, милостивому, благодарному наследнику, но тот отпрыск, растративший все дары господина своего, малодушный и своенравный, не отыщет в письме наследования своего имени, только избранные верные Господу блаженство небесное обретут. И избранность их не в принуждении, ибо мы все одинаково явлены в сей мир и сотворены для жизни вечной, но в свободном выборе человека заключается избранность. Влияние властей на свободу человека может быть различно по мере дозволения, либо запрещения чего-либо. Когда жизнь человеческая испытывает своевольное послабление, когда заглушается совесть суетой мирской и жаждой удовольствий, сие пагубное состояние души человек нередко нарекает свободой, мнимо гордясь безбожностью, бездомностью и отрешенностью от нравственных законов и правил, кажущееся ему учредительным ограничением его действий. На самом же деле, добрый Пастырь пристально наблюдает за стадом Своим, даже если те разбрелись, заплутали бесстрашно, не опасаясь грехов душегубов. Другие настолько охвачены властным правлением над их жизнями, отчего каждый их шаг или вдох разрешен, а не самостоятелен. Посему следует,