Дело выползков. Александр Евгеньевич Никифоров

вчера – то она еще и подогревалась, бродившими и еще не испарившимися парами портвейна

      «три семерки» иначе «три топора», изготовленного с вопиющими нарушениями традиционного рецепта страны Советов.

      – Надо куда – то подаваться, думал он на следующее утро, спеша в близлежащую забегаловку под названием « Тебе сюда, тебя тут ждут», чтоб отметить свое очередное увольнение с работы и послушать советов бывалых, чтобы определиться с вопросом – куда податься.

      – Мужчинка, заработать не желаете? – оторвал его от мыслей, женский голос сбоку.

      – Во бля, – мысленно ошалел от вопроса он, и сказал – Чего-то я не врубаюсь, сегодня чего, праздник «белого танца» типа, дамы приглашают кавалеров? Чего совсем приперло, раз, сама приглашаешь? Только не по адресу, сударыня обращаешься, не поэтому делу я. Я в забегаловку тороплюсь, пивка накатить.

      – Вы так удивили меня своим отказом, – сказала девица, – с таким типажом и отказываетесь. И взгляд у вас такой, для нас подходящий, настырный, я бы сказала, жаждущий такой, взгляд.

      – А я о чем, тебе толкую. Мне остановки сейчас, как прыщ на заднице нужны. Организм поправки просит, не до баб мне сейчас, так, что извини. Если уж тебе, край невтерпеж, так подожди. Я быстро обернусь, – внес предложение Емеля.

      – Я тоже, как вы изволили выразиться, не по этому делу, – блеснула улыбкой незнакомка,

      – в телепередаче, не желаете поучаствовать?

      – А на кой мне? У меня и телевизора нет, жена при разводе утащила.

      – Тридцать долларов в час, – отчеканила девица.

      – Мне эти двои доллары, как лысому расческа, – почесал он в задумчивости затылок, – в общем, до одного места. Мурзик, вон, корефан, в «мусорке» их полную пачку нашел. И чего? Сначала охрана «обменника» била, обувь об него чистила, потом в полиции ботинки полировали. Фальшивыми оказались. Так, что не пойдет.

      – Тогда две тысячи, рублей, – уточнила девица, – какой же вы тягучий. Если бы не срочно нужно, студию заполнить, я б даже останавливать вас не стала.

      – Не, ну погоди, – попросил он ее, – ежели две тысячи за час, так это же в корне меняет дело. Ладно, бог с ним, с организмом, не впервой потерпит. И чего тогда стоим? Пойдем, показывай, где сцена? Или передумала?

      – Чего мне передумывать, мои, что ли деньги? – ответила та, – идите за мной.

      Смотря на бодро шагающие, едва прикрытые мини юбкой, стройные женские ножки, Емеля ожесточенно думал – Что это за передача такая, где за час такие деньги обещают?

      Пройдя метров триста, не в силах совладать с мыслями, он спросил, как можно приличнее, у впереди идущей, – Осмелюсь полюбопытствовать. Выражаю надежду, что передача, надеюсь, не эротического характера?

      Спина девицы задрожала, она остановилась, и повернула к нему смеющееся лицо, – Вы в зеркале себя видели, герой – любовник? Озабоченный вы какой-то. Это, наверное, отсутствие жены, наложило на вас такой отпечаток. Вас нельзя для эротики снимать, рождаемость и так в стране оставляет желать лучшего, а вас показать, она вообще скатиться к нулю.

      –Это ваше, так