Дело выползков. Александр Евгеньевич Никифоров

твои слушать. Уползут ведь, заразы. Жди потом, когда Соньке снова приспичит, круговорот пополнить …

      Омываемое, уже мелким дождиком, под отсветом из-за плотно закрытых шторами окон первого этажа, на цветочных грядках, тянувшихся вдоль всей пятиэтажки, стояло что-то зеленое.

      Длинный резиновый плащ, полностью скрадывал фигуру. Надвинутый на самые глаза капюшон скрывал лицо. Лобный фонарь светил поверх грядки, не пугая вылезших ночью подышать, длинных, жирных червяков.

      – Попался, а экземпляр-то какой, – обрадовался Офигенныч, первому выползку, оценивая его длину, перед тем как бросить в ведро, – такой-то наживкой, и сом не побрезгует…

      Семен Семенович, похлопав по филейной части жену, поднялся к кровати. Вчера, коллеги по работе, сначала на производстве, а затем и в кафе, отмечали его знаменательную дату. Год подготовки к пенсии, ему исполнилось пятьдесят девять лет.

      Такое событие отмечается широко, и выпивается на нем нимало. Старается именинник и его сослуживцы, как ни как, а начинается последний год, совместной трудовой деятельности. И вот этот год, начался у него с непреодолимой жаждой в организме.

      Он прошел на кухню. Достал их холодильника открытый пакет яблочного сока. Глотнул из него и в ожидание освежающего действия напитка, подошел к окну. Его жену поднял с кровати грохот. Вскочив, она побежала на кухню. Ее муж, Семен Семенович, сидел между холодильником и обеденным столом, обхватив руками прижатые колени и закрыв глаза.

      – Сеня, что случилось? – спросила она.

      Муж, не открывая глаз, рукой показал на окно.

      Отодвинув занавеску, она обмерла. На газоне в зеленом одеянии стояло существо, со светящейся звездочкой во лбу.

      –Ой, – сказала жена Семен Семеновича, опускаясь на пол рядом с ним.

      – Глаза закрой, – шепотом велел ей муж.

      –Зачем? – так же тихо спросила жена.

      –Они через глаза мысли читают, – пояснил ей Семен Семенович, – Узнает, что думаем, не отстанет. В мысли наши войдет, и мозг запрограммирует.

      – А о чем ты думаешь? – спросила она, подвигаясь к нему.

      – Да вот думаю, будет мне на будущий год пенсия, или правители наши, ее на два года отодвинут?

      –Я – то думала обо мне, – надула обиженно губки жена.

      – И о тебе тоже. А как же. Если отодвинут, два раза придется отмечать. На следующий-то год я уже гостей пригласил. Так что хлопот тебе прибавиться. Видишь, только о тебе и думаю.

      – А там-то кто Сеня? – кивнула она на окно.

      –Кто, кто? Ясень пень, пришельцы, – тихо выдохнул Семен Семенович, – контакта ищут.

      –Ой, – закрывая глаза, ища защиты, крепко прижалась к нему жена…

      Очистив грядку от червей, под окнами своего подъезда, Офигеннович, передвинулся к грядкам второго подъезда, решив вернуться к этим попозже, когда потревоженные выползки успокоятся и снова выползут отдохнуть на поверхность.

      На новой грядке, в окружении «анютиных глазок и бархатцев», лежали два ботинка, вилка и рядом с ней, невесть откуда прилетевшая тарелка. На цветах лежали, кружочки нарезанных огурцов, краснели